-- Это вожак "Аллигаторов", -- шепнул Орилл.
-- Шшшш, -- Йолим пригнулся к столу, поманив всех за собой. -- Что он тут делает, как думаете?
-- Пьёт, не видите, что ли? -- Майя зорко рассматривала Хелпфи, словно пытаясь найти в нём что-то, чего сама не знает. -- А это верзила с ним -- это кто?
-- Понятия не имею, -- шепнул Йолим. -- Скорее всего, кто-то важный из города. Посмотри, как одет. И ведёт себя, как знатный.
Надья смотрела на Хелпфи и его товарища и думала, что еще не встречала двух настолько не похожих друг на друга мужчин.
-- Как думаете, о чём они говорят? -- Майю явно распирало от любопытства.
-- О войне, о чем же еще, -- уверенно сказал Йолим. -- "Аллигаторы", как говорят, только и делают, что пьют и воют.
-- С кем воевать-то? -- не согласился Орилл. -- Последняя крупная стычка была шесть лет назад, с царём Корстом из Энгома и его племенами, но это и войной-то назвать было нельзя.
Надья помнила эту войну. Корст, самопровозглашенный царь энгомских равнин и владыка Энгома -- старого и таинственного города, окруженного каменистыми негостеприимными землями, собрал под свои знамена воинствующие племена равнин и вознамерился захватить Покой Левиафана. Объявив, что город является проклятым, и именно из-за праздности и жадности его жителей на энгомских равнинах правит голод и междоусобицы, Корст повел свою восьмитысячную армию недисциплинированных дикарей к стенам Покоя. Дойти до стен города, не говоря уже о его взятии, у Корста не получилось. Едва до Правящего Конгломерата дошла информация, что на их обложенные налогом земли вторгся враг, который жжет поля и деревни, а жителей предаёт мечу, как он немедленно созвал знамёна. Три тысячи пехотинцев Ордена Стального Ока, и пять тысяч "Аллигаторов" под командованием Хелпфи прошли на быстрых торговых галерах вниз по Великой Змее и высадились близ бесчинствующей армии Корста, чтобы покончить с этой нелепой войной одним ударом. Лишенная какого-либо представления о стратегии и тактике, армия Корста быстро сломалась под выверенными атаками Хелпфи. Конница, лучники и пехота "Аллигаторов" с каждым ударом уничтожали всё больше дикарей, пока остатки армии равнин не подались в бегство. Из восьми тысяч, выступивших с Хелпфи, в живых осталось чуть больше пяти. Царь Корст же поплатился почти всем своим войском и собственной головой.
Более того, он навлек на себя и своих подданных гнев Правящего Конгломерата. Оправившись после битвы, Хелпфи и его наёмники прокатились по энгомским равнинам кровавым, под стать их одеждам, вихрем, предавая огню и мечу каждую вторую деревню, убивая скот, сжигая и без того скудный урожай, насилуя женщин и угоняя в рабство детей. В назидание потомкам Корста и всем племенам равнин, на тот случай, если у кого-то из них вновь возникнет мысль вторгнуться в земли Покоя Левиафана.
Все эти истории казались Надье словно взятыми из другой реальности. Война, смерти, многотысячные армии, человек, один единственный, командующий этими тысячами. И вот он сидит здесь, в гостинице, и как ни в чем не бывало, пьёт эль. "Боги, наверное, я еще глупее, чем говорит матушка". Само собой, для неё, не видящей в жизни ничего, кроме городских стен и стен лесных, всё это кажется чем-то величественным. А взгляни на этих двоих? Наверняка у каждого из них за спиной столько захватывающих историй! Страшных, но завораживающих, красивых, но печальных одновременно.
Надье так захотелось услышать, о чем говорят Хелпфи и незнакомец, что она осмелилась пойти на хитрость. Служанка, принесшая Надье и остальным, еду, как раз стояла неподалеку от переговаривающихся мужчин. Не слушая, о чём говорят её друзья, Надья встала из-за стола.
-- Ты куда? -- удивился Йолим.
Надья неуверенным шагом направилась к служанке. Её план состоял в том, чтобы поблагодарить ту за вкусный ужин и тёплый приём, и попытаться расслышать, о чём беседуют те двое.
-- Стой, дура! -- донесся до неё резкий шепот Йолима.
Останавливаться она не собиралась. "Шаг за шагом", -- повторяла она себя. Под очередную песню босого певца, под рёв борцов на руках и возгласы картёжников, она прошла через зал, обходя снующих гостей и служек, и смогла подобраться к столу, за которым кудрявый незнакомец сдержанно над чем-то посмеивался.
-- ... даже сообразить ничего не успел, -- развел руками Хелпфи и улыбнулся, сверкнув глазами. -- На славу, называется, поохотились. Три месяца экспедиции, плясок на верблюдах, ужасной жары и песка в сапогах, и что? Цель экспедиции отгрызла башку её же основателю!
Кудрявый смог, наконец, подавить приступ смеха и тихим, срывающимся голосом спросил:
-- И что дальше?
-- А что дальше? -- Хелпфи схватил свою кружку и сделал большой глоток, -- Аванс мы получили, но основную часть денег покойный драконовед обещал выплатить только после поимки ящера. Хотя у самого дракона, видимо, планы были совершенно иными.
-- И вы просто уехали?
-- Да, -- Хелпфи вытер рукавом эль, потекший по усам. Перстень на его пальце тускло блестел янтарем. -- Дракона трогать не стали. Во-первых, никто не знал, чью голову он еще отгрызёт, а во-вторых... Честно сказать, этот дракон мне понравился.
-- Понравился? -- удивился кудрявый. -- Почему?
-- Ну же, сир, -- Хелпфи откинулся назад, вытянув под столом ноги. -- Этот сопливый драконовед всю дорогу к собственной смерти только и твердил, что о драконе, и как элегантно он намеревается его изловить. Что же, ящеру явно не была чужда ирония. Потому-то он мне и понравился.
Кудрявый рыцарь вновь рассмеялся, а Хелпфи с довольной миной отхлебнул из кружки.
Надья, едва не забыв о том, что нужно поблагодарить служанку, сказала ей несколько слов благодарности и уже собиралась было вернуться к столу, чтобы рассказать друзьям об услышанном, как кто-то вдруг схватил её за руку, едва не сломав её.
Обернувшись, она увидела возвышающегося над ней, крепко сложенного "аллигатора". Нос у него был сплющен, словно его неоднократно ломали, а из-под челки жидких белых волос недобрым огнём горели голубые глаза.
-- Ну и кто у нас здесь такая красавица? -- голос наёмника напоминал боевой рог. Таким басом в сказках сносили дома. От него разило элем и табаком.
Надья хотела попросить его отпустить её, но вместо этого из неё вырвалось лишь писклявое "П-п-п". Откуда ни возьмись, появился Йолим и, положив руку на плечо наёмника, потребовал:
-- Отпусти её.
Белобрысый не стал отвечать ему, а просто отшвырнул от себя, да с такой силой, что Йолим перелетел через соседний стол и с треском рухнул на пол.
Лютня, струны которой до этого весело пели, оборвала мелодию отвратительной какофонией. Борцы на руках и картёжники перестали кричать, служанки и гости, весело галдящие, напряженно умолкли. Все взгляды были обращены либо на Йолима, с трудом поднимающегося с пола, либо на Надью, съёжившуюся от страха в руках белобрысого верзилы. Майя и Орилл тоже вскочили со своих мест, но никто из них не решался выступить первым.
-- Фролин, -- донесся из дальнего угла голос Хелпфи, -- Ты зачем столы ломаешь? Хозяева нас за такое по голове не погладят.
Все собравшиеся переводили взгляды с Хелпфи на Фролина и обратно. Кудрявый собеседник Хелпфи отставил свою кружку, выпрямился и не спускал глаз с белобрысого наемника.
-- Да ничего с парнем не стало, -- пробасил Фролин, не выпуская Надью. -- Верно, я говорю?
Йолим к тому времени уже поднялся на ноги. На лбу у него виднелась большая ссадина.
-- Подумаешь, царапина, -- заявил Фролин. -- Я тут его девице хочу пару приятностей показать, а он не к месту осерчал. Бывает.
-- Ясно, ясно, -- Хелпфи раскурил трубку и, на миг, пламя озарило его блестящие серые глаза. -- Но незачем здесь людям настроение портить, так что пусти девушку.
Надья стояла, зажмурившись, и приплясывала на цыпочках, боясь даже пискнуть. Рука, сжатая белобрысым, болела так, словно он размолол ей все кости в пыль. Она не могла видеть его лица, но на миг почувствовала, как хватка слабеет. Однако он тут же сжал её еще сильнее.