Тем не менее я нахожу интересным и удивительным то, как общественность относится к женщинам-убийцам в сравнении с мужчинами-убийцами. Преступления Майры были чудовищными, в этом нет никаких сомнений, но многие мужчины, совершившие такие же или даже худшие преступления, не были приговорены, как она, к пожизненному заключению.
Думаю, это связано с тем, как общество воспринимает женщин. Мы должны быть нежными, добрыми и заботливыми. От нас ждут, что мы будем оберегать детей, а не убивать их.
Хиндли стала воплощением всего противоестественного для женщины, своего рода дьяволицей, и ее длительный срок отчасти стал наказанием за то, что она ошибка природы.
В былые времена ее сожгли бы на костре как ведьму.
3. Ложка дегтя в бочке меда
Уормвуд-Скрабс, май 2002 года
Женская рука – вот что требовалось корпусу Д. Именно ее он и получил. Он получил меня, нравилось ему это или нет.
Сначала я убедила начальника тюрьмы купить промышленную поломоечную машину того типа, от которой сотрясается все тело.
Я все еще болезненно переживала перевод из Холлоуэй, но благоустройство корпуса Д позволило мне переключить внимание. Я не из тех, кто долго ноет и хандрит. Я поднимаюсь, отряхиваюсь и стараюсь получить максимум из сложившейся ситуации. Сейчас мне хотелось бы кое-что пояснить: я занималась этим вовсе не для того, чтобы получить повышение. Восхождение по карьерной лестнице меня вообще не интересовало. Меня всегда волновало только одно: качественное выполнение своих обязанностей. Не имело значения, находилась ли я там, где хотела.
Начальник тюрьмы снова поднял бровь, когда я попросила его доставить еще одну партию чистящих средств, но все же подписал заявление. Когда лестницы засверкали, я перешла к кабинетам. На каждом из четырех этажей их было по одному. Кабинет старших надзирателей находился на первом этаже и был похож на свинарник. Я организовала удобную систему хранения документов, разобрав высоченную кипу бумаг на письменном столе. Дело было не только в том, чтобы улучшить мои условия работы. Я хотела, чтобы другие тридцать надзирателей тоже были довольны. Они были очень милы и хорошо меня приняли. Довольные надзиратели – это ключ к располагающей и эффективной рабочей среде. Подобные логичные мысли пришли в голову естественным образом. Так было еще с тех пор, как я была маленькой.
Хорошо помню, как в три года я проснулась посреди ночи в сырой кровати. Я обмочилась. Меня это шокировало и напугало. Это нормальная реакция ребенка, который не понимает, что произошло, но боится расстроить родителей. Мама крепко спала, поэтому я инстинктивно взялась за решение проблемы. Я знала, где лежит чистое постельное белье, потому что часто сидела рядом с мамой, когда она его гладила и складывала. На цыпочках вышла из комнаты и подошла к шкафу в другом конце коридора. Стопка чистого белья у меня в руках была настолько высокой, что я практически ничего не видела из-за нее. Я вернулась в спальню, разделась и перестелила постель. Кровать была как новая. Честное слово, я не оставила ни уголочка незаправленным. Мне было всего три, а я уже была независимой. Представьте себе, какой сильной я стала, когда выросла.
Еще немного поторговалась с руководством и все же убедила его закупить новую мебель, чтобы надзирателям не пришлось и дальше сидеть на покосившихся стульях в перерывах от работы. На несколько дней я успокоилась, но затем начала выбивать полноценную комнату для персонала в нашем корпусе. Бедным надзирателям даже было негде поесть, и им приходилось ютиться в тесном кабинете, похожем на шкаф. Я собиралась обустроить комфортную комнату для персонала на втором этаже и закупить туда удобные стулья.
Наверное, вы даже не подумали, что в корпусе было два других старших надзирателя? Честно говоря, они просто делали то, что я им говорила. Я взяла верх, но никто, похоже, не возражал. Думаю, им понравилась напористая женщина, которая пришла и все изменила. Заключенным мой подход тоже пришелся по душе.