– К сожалению, это ваша первая ошибка. Я могу это сделать и сделаю, если вы и дальше не будете работать. – Я звучала как заевшая пластинка. Ранее мы много раз говорили на эту тему.
Он тем временем звучал как пятилетний ребенок:
– Я не обязан работать. Вы не можете меня заставить.
– Мне и не нужно вас заставлять. Если вы не будете следовать правилам этой тюрьмы, вас переведут в другую.
Джеймс пристально смотрел на меня.
– Мне больше нечего вам сказать. У вас есть 24 часа. Либо вы начинаете работать, либо вас переводят.
Я полагала, что страх оказаться вдали от детей заставит Джеймса изменить позицию, но чувство собственной важности в итоге взяло верх. После суток обид он сказал мне, что ничего не будет делать, поэтому я позвонила и договорилась о его переводе из Уормвуд-Скрабс.
Отсутствие сочувствия в той степени, в которой оно было у Джеймса, является распространенным среди приговоренных к пожизненному заключению. Это одна из причин, по которым люди убивают. Они ничего не чувствуют, и они оторваны от боли, причиняемой другому человеку. Это отсутствие сочувствия распространяется на всех живых существ.
Сколько раз вы читали о серийных убийцах, которые в детстве любили отрывать лапки паукам, препарировать мертвых птиц или сбрасывать котят с большой высоты? Это нездоровые увлечения.
Как вы теперь знаете, я люблю животных, поэтому такой уровень жестокости разбивает мне сердце и приводит меня в ярость.
Карла Джонсона не так давно перевели в Уормвуд-Скрабс из тюрьмы Брикстон. Он отбывал наказание за изнасилование и убийство партнерши и был одним из нескольких сексуальных преступников, переведенных в корпус Д. Он привез с собой своего попугайчика, который, по всей вероятности, появился у него не так давно. Это была очаровательная желто-зеленая птичка.
Мои первые впечатления о Карле – это отсутствие особых впечатлений. Он не был болтливым или противным. Карл оказался одним из тех, кого обычно упускают из виду и кто остается на заднем плане.
В «час общения» меня некоторое время не было на рабочем месте, так как я разговаривала с одним из надзирателей корпуса. Вернувшись в кабинет, почувствовала, как под ногами что-то хрустнуло. Опустив глаза, я увидела скомканный лист белой бумаги. Мы часто получали записки от заключенных. Например, осужденный мог попросить ускорить его встречу с членом семьи («Начальница, пожалуйста, решите проблему с моим свиданием»). В тот день меня ждала другая записка.
Почерк было сложно разобрать, но мне это в итоге удалось: «Начальница, узнайте, что с попугайчиком Джонсона, пожалуйста».
«Это странно», – подумала я и нахмурилась.
Карл никогда не проявлял особой любви к своему попугайчику. В отличие от других заключенных, он не делал ему игрушек, не гулял с ним по корпусу и не ласкал его, поэтому я сразу и не обратила внимания, что его нет. Кроме того, в мои обязанности не входила ежедневная проверка камер.
Держа записку в руках, я забеспокоилась. Что-то было не так. Без дальнейших промедлений приступила к делу.
– Приведите Карла Джонсона к старшей надзирательнице, – распорядилась я.
Он был у меня в дверях уже через несколько минут.
– Вы хотели меня видеть? – спросил он, встав в проходе.
Карл выглядел злым. У него были жесткие холодные глаза. Он явно участвовал в драках: на щеке были шрамы, а нос когда-то было сломан. На обоих предплечьях – рукава из татуировок.
– Да, входите.
Карл подкрался к моему столу. Он держал руки глубоко в карманах и сутулился.
– Я давно не видела вас с попугайчиком, – перешла я сразу к делу. – Куда он пропал?
Заключенным не разрешалось передавать кому-то своих питомцев, если они им надоедали. За попугайчиков нужно было нести ответственность. Им предоставляли птиц с таким условием.
– Он умер, – сказал он, покашливая.
– Умер?
– Да.
Никаких эмоций.
– И где же он сейчас?
– Я смыл его в унитаз.
У меня волосы встали дыбом.
– Правда? Какой прекрасный поступок! – естественно, это был сарказм. – Зачем вы это сделали? Если не говорить о том, что вы чуть не засорили нашу канализационную систему, зачем вы совершили настолько бессердечный поступок?
– А вам какое до этого дело? – выпалил он.
Я не пошла на конфронтацию.
– Что с ним случилось?
– Это был несчастный случай.
У меня мурашки побежали по спине.
– Что вы имеете в виду?
– На полу были кусочки клейкой массы, попугай наступил на них и прилип.
Я резко подняла бровь.
– Все действительно было так?
– Затем он начал терять перья.
– Правда? – спросила я, подняв вторую бровь.