Телефонная связь с городом Чадца была перерезана, и майор испытывал такое чувство, будто он и его солдаты находятся где-то на краю света. Опасаясь, что в такую погоду партизаны могут напасть на гестапо, майор Гольф лично занялся проверкой постов. Днем и ночью по улицам сновали облепленные снегом патрули. Майор вновь проанализировал последнюю операцию против партизан, вспомнил сообщение агента о появлении партизан вблизи деревни Сведерник. «Как могло получиться, что опытный разведчик упустил их? — раздраженно подумал он. — Неужели жители села Магале спрятали их?» Эти мысли не давали ему покоя.
И гестаповец решил направить в село Магале лучшего своего агента.
Лазутчик появился в селе под видом русского военнопленного. Местные жители отнеслись к нему с большим сочувствием, внимательно выслушали его рассказ о скитаниях по лагерям, о побеге.
В дом Йозефа Кучавика лазутчик зашел поздно вечером. Не задумываясь, повторил он, как и почему очутился он в этом месте.
Кучавик, как всегда, в первую очередь пригласил гостя к столу, продолжая за ужином беседу.
— А к вам часто заходят такие, как я? — спросил как бы между прочим гость.
— Да, бывает. Куда же им, бедным, деваться? — ответил тот.
Кучавик положил на стол сухари, вскипятил чай.
Гость принялся за еду, но хозяин заметил, что тот ест без особого аппетита.
— Ешьте, ешьте, вы ведь целый день ничего не ели! — заметил Кучавик.
Гость, будто не расслышав его слов, стал с жадностью грызть сухари, запивая их чаем.
Но через некоторое время Кучавик заметил, что гость снова ест будто по необходимости.
— Может, вам земяки сварить? — засуетился он. — Я сейчас…
— Нет, нет, спасибо, я уже наелся, — ответил тот.
«Что-то он мне не нравится», — подумал Кучавик и вспомнил слова комиссара Рудольфа Стоя о возможности засылки провокатора.
Лазутчик тоже понял свою оплошность, заметив, как изменилось к нему отношение хозяина после того, как он отказался от картофеля. И в самом деле, кто же может поверить, что голодный человек, не евший целый день, откажется от еды. И все же провокатор продолжал играть свою роль.
— А партизаны были у вас? — спросил он.
Кучавик насторожился.
— Нет, партизан я не встречал.
— Как жалко, а я ведь хочу попасть к ним.
— Если вы этого хотите, то ищите их в лесу, а не здесь, — ответил Кучавик.
Несмотря на это, лазутчику все же удалось кое о чем разнюхать. Правда, он узнал о посещении деревни партизанами не от Кучавика, а от других местных жителей, но в общем это положения не меняло.
С этими данными на второй день лазутчик спешил к Гольфу Курту. Тот ожидал агента с нетерпением, куря сигарету за сигаретой. Он очень волновался: ведь от успеха операции зависела его карьера. Гольф хорошо понимал слова шефа, что только после уничтожения советских парашютистов будет решен столь затянувшийся вопрос о продвижении его по должности. Он уже представил себя в чине подполковника, и не просто сотрудника гестапо, а начальника.
— Где вы бродите так долго? — набросился он с ругательствами на вошедшего. Тот, словно не замечая ярости своего шефа, стал докладывать. Гольф замолк, с интересом прислушиваясь к каждому слову лазутчика.
Когда тот закончил, глаза гестаповца снова начали наливаться кровью, и вдруг он истерически закричал:
— Но где же, где парашютисты?
На этот вопрос лазутчик ему ответить не смог.
Гольф разразился еще более отборной руганью, стал стучать по столу и наконец хлестнул несколько раз агента по щекам.
«Вот и служи им», — думал про себя лазутчик.
На следующий день в Магале был направлен отряд карателей.
Ворвавшись в дом Кучавика, они долго пытали его, после чего связали и отправили к Гольфу Курту. По дороге Кучавик видел подожженные дома и толпы бредущих жителей — стариков, женщин с детьми. В гестапо от него и позже ничего не добились и, продержав три дня, выпустили. После этого мы потеряли с ним связь. Но до сих пор все из нас, кто остался жить, с большой теплотой вспоминают об этом скромном, простом словаке, человеке большой души и горячего сердца, фамилия которого Кучавик.
НАРОДНЫЕ МСТИТЕЛИ
Над заснеженным лесом в разрывах серых туч медленно плыла яркая полная луна. Сказочно искрились разукрашенные снегом ветви деревьев.
Войдя в селение, Йошка Заяц свернул с дороги и направился к одному из домов. Рудольф Янушек следовал за ним.