— Все ясно, — пробасил Слезник. — Пошли, хозяйка там приготовила добрый ужин.
— Давай сюда, на кухню.
Имрих Слезник укоризненно посмотрел на Чубона.
— Такого гостя да принимать на кухне?
— Ничего, тут будет спокойнее. Вы не обидитесь, содруг велетель?
— Ну что вы! Это правильно: надо быть осторожнее. А вы, хозяин, не беспокойтесь — мы люди не гордые, к тому же свои.
После ужина Имрих Слезник попросил взять и его с собой.
— Не обижайтесь, — ответил ему Янушек, — но на этот раз вам надо остаться дома. Мы будем встречаться еще не один раз. Постарайтесь не иметь никаких дел с теми семьями, из которых парни ушли к партизанам или собираются к ним. Вы нам здесь нужнее.
Имрих Слезник развел руками, вздохнул и согласился с предложением Рудольфа Янушека.
— До скорой встречи, содруг! — попрощался с ним Янушек.
К вечеру снегопад прекратился, небо прояснилось. На востоке ярко светила луна. Деревья стояли молчаливые, спокойные.
Янушек с Чубоном направлялись в Маков. Вот уже показались первые дома. По дороге изредка проезжали автомашины, и яркие полосы света автомобильных фар выхватывали из темноты спящие деревья, а затем снова все исчезало во мраке.
Путники вышли на центральную дорогу. Вдруг из-за поворота тьму перерезали автомобильные фары. Прятаться было уже поздно, и партизаны продолжали идти.
— Хальт! — рявкнули с машины.
Янушек и Чубон остановились.
— Ком гер! Пошел сюда! — крикнул тот же голос.
Партизаны подошли к автомашине.
— Документы!
Янушек достал из кармана легитимацию. Немец в чине младшего командира, рассмотрев документ, хрипло спросил:
— Почему так поздно?
— Дело есть, — ответил Янушек.
— Какое может быть дело в ночное время! Арестовать их! — послышался сердитый голос из машины.
— Айн момент, — сказал Янушек и, вынув синюю книжечку, протянул немцу.
— Гардист[8] из Чадцы! — крикнул немец сидевшим в машине.
— Гардист! — заговорили в автомашине.
— Что же ты сразу не предъявил этот документ? — недовольно проворчал один из них.
— Я думал, для вас достаточно будет и легитимации, — спокойно ответил Янушек улыбаясь. — По срочному делу спешим в гестапо.
— А этот? — указал немец на Чубона.
— Это мой дружок из Вгрека.
— Где гестапо, знаете?
— Знаем, знаем.
— Можете быть свободны, — бросил гитлеровец, и автомобильные фары погасли.
— А вы, видно, стреляный воробей, — облегченно вздохнув, сказал Чубон, когда патрульная группа осталась позади. — Мне бы одному пришлось туго. По крайней мере, продержали бы до утра.
— Радоваться пока рановато, — ответил Янушек. — Далеко еще идти?
— Да нет, метров сто. Постойте, кажется, еще кто-то идет.
— Давайте спрячемся.
Молча прошел по улице парный патруль. Когда шаги затихли, партизаны вышли из-за укрытия и продолжали свой путь.
— Раньше они не рыскали так по ночам, — заметил Чубон, внимательно посматривая по сторонам. — Ну, вот и дом Подошвы.
В условленном месте стоял в дозоре Густав Мичик. Он сообщил, что все уже собрались и обеспокоены их опозданием.
Партизаны быстро вошли в дом.
— А мы уже тревожимся — в городе полно карателей, — сказал хозяин, пожимая руку гостям.
Павел Подошва уже знал, кто пришел вместе с Яном Чубоном. Он лишь дольше продержал руку Янушека, крепко пожал ее несколько раз.
— Ну, а где же остальные? — спросил Павла Чубон.
— Сейчас, — ответил тот. Он проворно вышел в коридор и что-то сказал. Один за другим с чердака начали спускаться подпольщики — Янушек насчитал их четырнадцать человек. Люди молча смотрели на Янушека, ожидая приказа.
В городе давно уже были подняты на ноги все воинские части и полиция, и действовать надо было без промедлений. Янушек оглядел собравшихся и сквозь открытую дверь соседней комнаты заметил кровать с лежащим на ней человеком.
— А это кто?
— Это мой сосед, Миро, — ответил Подошва. — Он тоже хочет пойти к партизанам.
— Почему пойти? — раздался с кровати недовольный голос. — Я хочу вернуться к ним!
— Да, я забыл сказать: Миро уже был в партизанском отряде, который действовал в районе Турчанского Святого Мартина — есть у нас такая местность. Отряд был небольшой, плохо вооружен, к тому же у них не было опытного командира. Вот их и разбили фашисты. Миро был контужен и пришел домой подлечиться.
— Я уже здоров и могу выполнять задания, — сказал Миро.
— Хорошо, представим тебя командиру, а сейчас быстренько собирайся.