— Без Маши уходить в лес нам нельзя, — ответил я.
— По-моему, надо искать ее вокруг крайних домов: она ведь выпрыгнула вслед за вами, — заметил комиссар.
Было уже за полночь, и нам надо было уходить, заметая следы. Но как уйти без радистки? Мы сложили вещевые мешки, парашюты и снова направились в населенный пункт.
В снегу пролегла первая тропинка, протоптанная нашими ногами на чехословацкой земле.
Вот и домик на окраине, тот самый, у которого я приземлился. Мы развернулись цепочкой и направились в глубь города. Рядом со мной, прихрамывая, шел комиссар Стой, за нами Григорий Мельник и остальные десантники.
Томительно ползли напряженные минуты поисков. Было тихо, нигде ни звука. Город спал.
Мы осторожно продвигались вперед, останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг ветер донес до нас приглушенный стон.
— Вы слышите, командир? Или мне показалось? — прошептал комиссар.
— Нет, не показалось, — ответил я и подал звуковой сигнал.
Получив ответ, мы быстро направились в сторону сигнала.
Маша Дубинина лежала под белым парашютом, и ее почти не было видно на снегу.
— Я уж думала, что пропала. В ноге адская боль… Кажется, перелом, — виновато улыбнулась она сквозь слезы.
Григорий Мельник и врач Вилл Поспелов быстро освободили радистку от груза. Я распорядился отвести Машу к сложенным нами вещам, и мы пошли разыскивать грузы.
— Я еще в воздухе видел, что грузовые мешки летели в город, — сказал комиссар. — Мы должны непременно их найти.
Однако это оказалось делом нелегким: хотя город и спал мертвым сном (было уже около четырех часов утра), мы не могли безопасно ходить по дворам и огородам.
Первый грузовой мешок нашел радист Иван Маслов — он с ходу натолкнулся на него и сразу же передал о своей находке рядом идущему Янушеку. Я с комиссаром в это время находился на параллельной улице. Второй мешок был найден во дворе одного из домов Рудольфом Янушеком и Анатолием Володиным.
Один из найденных мешков был с оружием: автоматы, пулемет и патроны к ним. Второй — был с толом, бикфордовым шнуром, капсюлями и продуктами питания. Мы почувствовали себя увереннее.
Оба найденных мешка отнесли к одноэтажному дому, стоящему вблизи леса, и спрятали под большую кучу дров, набросанных за домом навалом. Все было сделано быстро. Шел снежок, и вскоре никто не смог бы и предположить, что под кучей дров лежит наше драгоценное оружие.
Было уже около пяти часов утра. Вдруг у парадного входа большого двухэтажного дома появилась фигура немецкого часового.
— Немец! И, кажется, заметил нас.
Автоматная очередь расколола предутреннюю тишину. Мы упали на землю и быстро поползли за дом.
— Отходить на исходный рубеж, к вещевым мешкам, к Дубининой!
Десантники начали поспешный отход. Автоматный огонь в нашу сторону усиливался. Отстреливаясь, мы перебегали от дома к дому и быстро достигли леса.
Врач Поспелов уже закончил перевязку Дубининой и подготовил ее к эвакуации в глубь леса. Мы надели вещевые мешки, Григорий Мельник и Рудольф Янушек взяли Машу под руки, и все двинулись вперед, в лес.
Начало светать. Передвигаться было очень трудно, да еще с грузом за спиной, к тому же гористая местность Маковских лесов была покрыта глубоким снегом.
Удалось ли нам оторваться от врага, запутать следы нашего пути в горы? Но не успели мы пройти и километра, как позади снова раздались автоматные и пулеметные очереди: немцы наткнулись на прикрывающий группу заслон. Стало ясно: за нами организовали погоню.
Под прикрытием нашего огня Григорий Мельник и Рудольф Янушек все дальше и дальше уводили Машу Дубинину. Шаг за шагом мы также отходили на новый рубеж. Так, чередуясь, наши группы вели по преследователям прицельный огонь. По-видимому, наши усилия оказались небезрезультатными: немцы преследовали нас километра три-четыре, а затем отстали.
Снова настала тревожная тишина.
Мы пролежали в засаде несколько минут и, убедившись, что немцы не возобновили преследования, решили двигаться дальше.
— Итак, первая наша задача — определить местонахождение, — сказал я товарищам. — А пока будем продвигаться в глубь леса.
Пройдя по лесной дороге еще три-четыре километра, мы заметили отдельный домик. Развернулись в боевой порядок и оцепили его.
Было уже утро. Хозяин сидел у стола еще не одетый, а молодая девушка (потом оказалось, что это дочь лесника) лежала в постели и при нашем появлении испуганно натянула одеяло до самого подбородка.
— Су в избе вояци?[1] — спросил комиссар по-словацки.