— Они! — воскликнул Заяц.
— Не может быть, чтобы парашютисты выбросились в город, — с сомнением возразил Чубон. — А впрочем, кто знает… Вот снова стрельба!
Минут двадцать звучали в предутренней тишине автоматные очереди. Потом все затихло.
Когда рассвело, Ян Чубон и Йошка Заяц, выйдя из леса, шагали по шоссейной дороге в направлении Макова.
До города уже осталось километра два. Вдруг на шоссе вышли два вооруженных автоматами немца и остановились, ожидая ранних пешеходов.
— Хальт! — крикнув один из них, когда путники приблизились.
— Легитимация![5] — потребовал документы рыжий солдат.
Чубон и Заяц, не спеша, полезли в карманы и вытащили свои удостоверения.
— Я из Высокой, а он, — указал Чубон на товарища, — из деревни Шатина. Местные крестьяне, господин фельдфебель.
— Куда так рано? — подозрительно спросил рыжий.
— В город, на базар, — не задумываясь, ответил Чубон.
Солдаты вертели в руках документы, поглядывая на подпольщиков. Чубон спокойно вытащил из кармана большую резного дерева табакерку.
— Огонька не найдется, господин фельдфебель? — спросил он у немца. — Моя зажигалка без горючего, дома осталась. На базаре бензинчика достану, да и камушков тоже.
— Закурим? — вопросительно глянул рыжий на своего напарника. — Эти свиньи делают хороший табак.
Чубон и Заяц улыбнулись. Они хорошо поняли, что сказал немец, но вида не подали.
Когда в морозном воздухе поплыли струйки душистого дыма, рыжий немец спросил:
— В лесу никого не заметили?
— Да кому же там быть ночью? — с удивлением сказал Йошка Заяц.
— Мы вышли из дому — еще темно было, никого не видели, — подтвердил Чубон. — Пошли, Йошка.
Солдаты сошли с шоссе и скрылись за деревьями.
— Парашютистов ищут, собаки! — проворчал Чубон, прибавляя шагу.
Минут через сорок они вошли в Маков. Было еще рано. Редкие прохожие встречались на тихих улицах. Кое-кто из жителей вышел смести с тротуара выпавший за ночь снег.
— Зайдем, Йошка, к Павлу Подошве, — предложил Чубон, — может, он что-то новенькое знает.
Антифашистам села Высока было известно, что Подошва принимает активное участие в работе подпольной группы города Маков, поэтому он уже наверняка осведомлен о ночных событиях.
Подошва хозяйничал во дворе своего дома. Увидев подпольщиков, позвал их в дом.
— Вы уже, наверное, слыхали новости? — сразу же оживленно начал Подошва. — Вблизи Макова высадились русские парашютисты!
— Мы поэтому и зашли к тебе, Павел. Расскажи, что тебе известно, — попросил Чубон.
— Я, значит, проснулся, слышу — стрельба. Видно, немцы как раз заметили парашютистов и начали их обстреливать. Но чего они попали в город?
— Лойзь и Рудольф видели, как немецкий истребитель атаковал их самолет. Потом они заметили парашютистов над городом. Вот мы и пошли все искать их.
— Неудачно у них получилось, — с сожалением покачал головой Подошва. — Угодили в самый город.
— Но где же они могут быть? — волновался Йошка. — Надо продолжать поиски!
— Мы слышали перестрелку — они, видно, ушли на юго-запад.
— Пойдешь с нами на поиски, Павел, — обратился к нему Чубон.
Через несколько минут подпольщики снова разбрелись по лесу.
Более суток искали местные подпольщики парашютистов. Но поиски их были безрезультатными. Сразу же после того, как Йошка Заяц, Ян Чубон и Павел Подошва зашли в лес, снова начался густой снегопад, засыпавший все следы. Парашютисты точно сквозь землю провалились.
Тот, кто бывал в Маковских лесах, знает, что в их густых чащах не раз блуждали даже бывалые охотники. Виднеется впереди вершина горы, — кажется, рукой подать до нее. Идешь, идешь, вот уже и солнце клонится к закату, а вершина все еще на том же месте.
Йошка Заяц, опытный следопыт и хорошо натренированный ходок по лесным тропам, все чаще и чаще останавливался и вытирал взмокший лоб.
— Ай да лесочек! — восхищенно восклицал он про себя. — Тут немцу ни в жизнь не пройти.
Он вздохнул, сбил на затылок шапку и двинулся дальше. «Обойду еще вокруг Турковаи, Семетеша, а потом домой. Может, наши уже и нашли кого», — решил он.
Снегопад прекратился, и чистое небо огромным шатром нависло над величественной ширью горного леса.
Впереди открылась небольшая поляна, за ней — крутой склон. Дальше на несколько сотен метров подымалась стена высоких елей, достигающая самой вершины горы. Вдруг едва заметная струйка дыма показалась над деревьями и растаяла в зеленом мареве.