Виктор остался в одиночестве в компании ненормального старика, тяжело вздохнул и тоже присел. Только в противоположном уголке, чтоб тот не мозолили глаза.
«Ну, услужил профессор, — сердито думал он. — Однако, надо».
Так он тихо просидел тут, пока не пришли множество работников ведомые тремя жрецами. Виктор показал им, где именно должны быть пробиты прямоугольники оконных проемов и строители пошли строить там помосты. Теперь надо было от своих доставить сюда готовые застекленные оконные рамы. Осень на носу. Решил сегодня же передать заказ через купцов. Тем более, вскоре выйдут в путь. А пока хотя бы отверстия будут в изобилии. Будет хоть чем дышать.
Несколько часов интенсивного труда, и стены украсились десятью прямоугольными проемами, из которых не только приятно подуло свежим воздухом, но и изрядно осветилось внутри.
Работники за собой резво убрали и, низко кланяясь алым рисункам драконов, пошли вон. Тут же все четверо храмовников вновь построились в ряд в согбенных позах. А старший жрец еще держал перед собой аккуратно сложенное одеяние, предназначенное Виктору. Пришлось ему поблагодарить старика за это, забрать и нацепить поверх плетенки. Радовался, что нет тут никого из знакомых. Был бы огорчен тоже, если бы тут было зеркало. Надел на голову красный колпак. На его красовалась оскаленная драконья морда не меньшее, чем у старшего жреца.
— А где ваши покои? — спросил он нарядившись под них.
Все четверо услужливо показали на дальние ширмы. Виктор направился туда, сопровождаемый остальными жрецами.
За перегородками стояли по жесткому лежаку и по сундуку. И это всё! Да и перегорожены были только четыре таких «апартаментов».
— А где мои покои? — удивился Виктор.
— Больше четырех служителей великому Буд не нужны, — грустно пояснил старший жрец. — В Книге написано, что их должно быть столько, сколько углов есть у нашего мира. А пятого угла не существует.
«Вот и прокол! — пронеслось в голове. — Оказывается, не вписываюсь в их библию. Что теперь делать?».
Решил уяснить положение через доверенный источник.
— Почему же вы меня ждали, если я не могу тоже стать служителем храма?
Жрецы недоумевающе переглянулись.
— Так повелел в твоем сне великий Буд.
— И что теперь? — растерялся патовой ситуацией Виктор. — Как же я буду тут… служить, если это противоречит Книге?
— Служителей останется четыре, — глухим голосом заверил старший жрец. — Я должен покинуть этот мир, чтобы ты остался служить.
— Что?! — обалдел Виктор. — Что ты мелешь, старик? — Это он уже автоматически выкрикнул по-русски, прозвучавший в ушах жрецов магическим заклинанием к действию.
Старший жрец кивнул, и поддерживаемый за локти остальными прямиком направился в центр зала. Они пересекли перегородку и вплотную приблизились к каменной чаше со ртутью. Виктор стоял на месте, не понимая, что они собираются сделать. А когда понял, было уже поздно. Старший жрец окунул лицо в чашу!
Виктор совершил большой прыжок в их сторону, да такой, что колпак с головы слетел, но старик уже конвульсировал. Вскоре затих.
Потрясенный случившимся самоубийством по его вине, Виктор впал в прострацию. Его тихо лихорадило. А тем временем трое печальных жреца укутывали умершего в ярко красную ткань. Потом понесли куда-то, оставив Виктора в одиночестве пережить только что случившееся. Он прошел за первую попавшую перегородку, плюхнулся на жесткую лежанку и задумался: срединный ли это путь?
Вывели его из полудремы тихие шаги. Виктор открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Кончик красного крыла перед лицом. Хлынуло осознание, и он вскочил. Нашел время дремать! В храме поодаль понуро стояли трое жрецов. Виктор подошел к ним, чувствуя безмерную виноватость, но ничего уже не переделаешь. Хотя, мелькала жестокая мысль, что не мог же он отказаться от миссии из-за жалости. Профессор уже объяснял, что мораль во внешней политике не чета внутренней. Сейчас он решает внешнеполитические проблемы. Причем тут тогда его эмоции?
Было уже довольно поздно. Из проемов почти не светило. Только лампады вокруг чаши со ртутью тускло освещали всевозможные оскалы, изображенных вокруг на стенах.
— Давно ли вы служите с умершим старшим жрецом? — спросил Виктор, желая с чего-то начать с ними общение.
— Мы его сыновья, Избранный, — грустно ответил один из них. — Служили с ним с той поры, как завершили чтение Книги.
— Почитайте и мне немного. Я послушаю.
Один из них подошел к сундуку, достал толстенную книгу с ярко-красной обложкой и пристроил его на крышке того же сундука. С трепетом открыл первую страницу и прямо в согнутом положении протяжным голосом запричитал: