– А трескаться есть чем? – Озабоченно спрашивает Светик Зашкуррр.
Блим Кололей лезет в пакет с баянами и, пошарив в нем пятерней, удрученно произносит:
– Пусто…
– Как пусто? – Восклицает Клочкед. – Мы что, все баяны израсходовали?
– Выходит, все. – Констатирует Блим Кололей.
– Бля. – Ругается Светик Зашкуррр.
Блим Кололей смотрит на Клочкеда.
Клочкед смотрит на Блима Кололея.
В их головах шевелятся идентичные мысли.
Они синхронно тянут руки к дверке, прикрывающей мусорное ведро, спрятанное под мойкой:
– Вы что, хотите помойными машинами ставиться? – В ужасе спрашивает Светик Зашкуррр.
– Да все ништяк! – Успокаивает ее Клочкед.
– Мы ж помним у кого какой. – Заверяет Блим Кололей.
– Я не буду! – Светик Зашкуррр, прикрывая ладонями рот, споро присоединяется к Лизке Ухваттт.
Блим Кололей и Клочкед пожимают плечами:
– Нам же больше достанется…
Они берут ведро и вываливают его на заблаговременно подстеленную газетку. Благополучно забытый пакет с прокисшим молоком разливается по полу. Сигаретный пепел, бычки, струны и все остальное, включая селедочный хвост, оказывается в серо-желтой бугристой массе, в которой изредка появляются красные и синие кусочки плесени. Но это не останавливает помоешных изыскателей. Они впиваются хищными взглядами в это месиво. Их взоры выхватывают оттуда баяны. А пальцы тоже выхватывают баяны. Обнаруженные.
– Это не мой. – Говорит Клочкед, держа двумя пальцами машину с налипшими на нее рыбьими чешуинками, чаинками и чепушинками.
– Это Лизкин. – Определяет Блим Кололей. – Она недогнала однажды:
– Это твой! – Восклицает Клочкед, выхватывая пятерку с выборкой и контролем.
– Да. – Соглашается Блим Кололей. – Это я ставился…
Баян препровождается в раковину.
– А это твой! – Блим Кололей достает из мусора спрыч с наполовину вытянутым поршнем и тоненькой четверкой, которая проткнула фантик от баяна и вся покрыта молочной сывороткой вперемешку с нифилями.
– Да… – Кивает Клочкед.
– Ну, что, убираем, моем и ставимся?..
– Ага… – Вздыхает Клочкед, понуро глядя на расползающееся по полу прокисшее молоко:
Насквязь мокрый мусор совместными усилиями второй раз препровождается в ведро. Баяны моются проточной водой, потом завалявшейся в холодильнике водкой. Они наполняются полутора кубами винтового вторяка и втыкаются в веняки Клочкеда и Блима Кололея:
Вот так, мой дорогой сексуальный маньяк и, по совместительству, недоумевающий прозрачный читатель:
Ты думаешь, что это все? А хрена. Есть и продолжение:
Протохроника.
Блим Кололей и Клочкед поставились почти одновременно. Приходоваться они пошли в комнату. Туда, где гнездились отказавшиеся трескаться девки.
Но, едва они открыли дверь, им в ноздри ударил густой конопляный дух. Светик Зашкуррр и Лизка Ухваттт сидели на диване и во всю пыхтели двумя уже почти кончавшимися пионерками. Сама травка, в огромном зиплоке, валялась тут же, между ними.
– Суки! – Заорал Блим Кололей.
– Бляди! – Заверещал Клочкед.
– Мы приходоваться пришли…
– А тут такой духман!..
– А вы тут, бляди:
– …наркотики курите, суки!!!
Лизка Ухваттт и Светик Зашкуррр испуганно поежились и попытались уползти вглубь дивана на попках, забыв о пакете с гянджей. Они напрочь забыли о том, что Блим Кололей и Клочкед на дух не переносят конопляного духа, о чем им предварительно было сказано неоднократно. Разъяренный Клочкед в полтора шага оказался рядом с диваном, схватил траву. Еще два с половиной шага – и он в сортире. Пакет последовал в дырку, загремела спускаемая вода – и гнусный наркотик отправился в путешествие по канализации.
В это время Блим Кололей, дотянувшись до недокуреных сигарет с анашкой, вырвал их из дрожащих сведенных судорогой испуга кулаков девок и помчался вслед за Клочкедом. Через мгновение спускаемая вода забулькала второй раз.
– Вот так! – Торжествующе прошипел вернувшийся Клочкед и, распахнув окно, лег, наконец, приходоваться:
– Вот так-то! – Торжествующе рявкнул вернувшийся Блим Кололей и повалился рядом с Клочкедом. Не обращая внимания на ошарашенных таким поведением девок.
Протохроника 2.
Вторяки подействовали на Клочкеда и Блима Кололея совершенно одинаково. Их организмы, истощенные двухсуточным марафоном отреагировали на приход здоровым сном. Через минут пятнадцать парни уже во всю храпели:
Светик Зашкуррр и Лизка Ухваттт хитро переглянулись. Они на цыпочках проследовали в сортир. Там, в очке толчка плавал одинокий сигаретный бычок. С анашкой. Естественно, что он оказался немедленно извлечен.