- Парни, мне кипяток нужен, - я разогнулся. Спина затекла, согнулась, и казалось, теперь останется такой навсегда.
- Мэл, твою ж мать, ты нас так больше не пугай, - Скрульф облегченно вздохнул. - Ты понимаешь, что почти шесть часов сидел как статуя? Мы вообще-то уже не знали, что с тобой делать... Пульс трогаем, вроде живой, думали, может растолкать?
- Да, что-то я увлекся, - выпрямившись, я покрутил руками, корпусом, поприседал. Нормальная чувствительность медленно возвращалась в тело.
- Ну что, получилось? - это уже Лозг. Пэга поблизости не наблюдалась, и я здраво предположил, что он неподалеку, охраняет наш лагерь.
- Вроде бы да, - я покрутил плечами. - Теперь грей воду, еще раз промоем и перевяжем рану.
- Слушай, у меня чуть глаза не выскочили, когда я увидел, как из раны пошла эта мерзкая зараза, - возбужденно говорил Скрульф, помогая мне перевязывать десятника. - Ты где такому научился?
- Да как тебе сказать, дружище, как-то само собой получилось.
- Я про такое только в песнях слышал, - изумленно подытожил Лозг.
Перевязав рану, я еще раз осмотрел Греса - вроде все хорошо. Пульс слабый, но стабильный. Озноб прошел, испарины нет, дыхание спокойное. Десятник крепко спал и сейчас это самое лучшее лекарство для него.
Вернувшись к костру, я немного перекусил и понял, что на самом деле, вымотался как собака. Навалилась усталость. Хотело лечь, укрыться одеялом и долго, очень долго спать. У меня просто закончились силы. Сдерживая сон, и допивая горячий взвар, я произнес.
- Парни, вы уж не обижайтесь, но сил подменить вас на дежурстве у меня нет. Я бы хотел просто поспать. Как, нормально так будет?
- Да ты, что Мэл, после твоих подвигов тебе вообще неделя отпуска полагается. Давай, отдыхай, а мы вас поохраняем, будь спокоен.
Я прилег около Греса, и провалился в глубокий, без сновидений сон.
Проснувшись и сев, я сообразил, что спал довольно порядочно. Судя по солнцу, которое ласково проглядывало сквозь верхушки деревьев, время приближалось к полудню. Ветерок играл с листочками, и по всему нашему лагерю друг за другом бегали солнечные зайчики.
Около костра, поджаривая солонину, сидел Грес, Пэг и Скрульф. Десятник выглядел вполне здоровым, только ещё бледноватым. Да и под глазами наметились синеватые круги - видать, действительно, чуть не умер мужик.
- Вы что, совсем про устав забыли, раз так долго меня не будите? - я зевнул с риском вывихнуть челюсть, и поднялся. Потянувшись, осознал, что чувствую себя замечательно. Прекрасно выспавшимся, бодрым, и готовым принять новый день, что бы он ни принёс.
- Как сам? Нормально всё? - вопросом на вопрос, ответил Грес.
- Мы бодры, веселы и готовы выполнять приказы начальства, - настроение у меня и в самом деле великолепное. Радость от спасения друга смешивалась с воодушевлением, что я научился очень сложному, а главное полезному магическому умению. И теперь мне немного спокойней и за себя, и за своих товарищей, которым при случае смогу помочь.
- Не знаю, как ты все это сделал, но ты спас меня, - Грес подошел вплотную и протянул ладонь. - Вот моя рука, я благодарю тебя, и...
- Да ладно, Грес, всё нормально,- я перебил друга. Мне и так стало неловко, а он еще сейчас такого наговорит, что вообще покраснеть заставит. Так, быстро снять весь этот пафос. - Обойдемся без памятников и восхвалений. Работа у нас такая. Видишь, а ты еще сомневался, ходатайствовать за меня или нет? Я же чрезвычайно полезный человек для крепости!
Всё рассмеялись, и я продолжил:
- Что делать то будем?
- Пока ты спал как конь, я кое-что придумал, - Грес покрутил правый ус. - Я себя чувствую терпимо, так что через час выступаем. Нам надо найти основные силы, и я примерно представляю, где их искать, и чем они могут заниматься.
- Как скажешь.
И действительно, я умылся, перекусил, мы быстро собрались и через полчаса уже выдвинулись.
Грес снова повел нас по тракту на север. Впрочем, скоро мы свернули на проселок.
Глазастого Пэга отправили вперед, в боевое охранение, а сами двигались единой группой, периодически привставая на стременах, и оглядывая окрестности.
- Слушай, Грес, что хочу спросить, - одна мысль не давала мне покоя. Дело в том, что после всех прочитанных книг про Средиземье, у меня сформировался четкий образ - орки не выносят солнца, и не воюют днём. Но нашим вчерашним противникам, похоже, правила не писаны, и оно очень даже неплохо разогнали наш отряд в дневное время суток. - Мы же вчера с орками схлестнулись?
- Ага.
- А я вот слышал, что днём они не могут сражаться. Солнце не выносят.
- Да уж, эта байка, похоже, разошлась очень широко, - десятник зажал ноздрю, и высморкался в сторону. - Но всё не так. Сам посуди, будь это правдой, разве не сложно вырезать весь этот мерзкий народец при желание? Днём нападаешь, к вечеру отходишь на безопасное расстояние, и так до тех пор, пока всех не перебьешь?
- Значит, днём сражаться могут?
- Ну, ты же видел, что дрались они вполне сноровисто и отважно, так что - да, могут. Но слух этот имеет под собой вескую причину. Орки, действительно, лучше себя чувствуют ночью, а днём им, как бы сказать, неуютно, что ли. Плохо им, не нравится свет то. Но будь уверен, убивать они тебе будут, что днём, что ночью. Просто ночью более сноровисто. Хе-хе.
Ну вот, теперь всё прояснилось. А то действительно, 'непонятки' присутствовали. Одно дело, когда Саурон был в силе, и мог напустить сильную облачность на небо - как при осаде Минас-Тирита, описанного во 'Властелине Колец'. Это помогало его оркам.
Но в истории Средиземья есть длительные периоды, иногда по нескольку веков подряд, когда Саурон либо развоплощен, либо слаб, или находился вообще в Нуменоре. Почему же при таких благоприятных возможностях никто не задался целью, и не вырезал под корень всю раса орков? Если они боятся солнца, то воюй так, как сказал Грестлинг - днём. А ночью отводи войска. И всё, победа в кармане. Попотеть, конечно, придётся. Да и в горах, в пещерах, всегда темно. Так что оттуда орков выкурить непросто. Ну, а в остальном...
Сражение днём против орков это даже не тактическое, а уже стратегическое преимущество. А на такую простую мысль мог и Гэндальф, и Саруман (пока он еще светлый), навести. Да и эльфы, и люди сумеют самостоятельно догадаться. Не первый же год на свете живут.
Так что не сходилось кое-что в той истории, где орки не могут воевать днём.
Через пару часов передовой Пэг попал в очень грамотно организованную засаду. Правда, там находилось всего двое, и что самое главное, это изенгардские воины.
Дозор, узнав своих, направил нас прямиком к основным силам.
Через некоторое время мы достигли лагеря. Грес пошел на доклад к начальству, а мы принялись обмениваться последними новостями с товарищами по отряду.
После их рассказа всё прояснилось. Ситуация сложилась следующим образом. В том ущелье, где нас подловили, погибло четырнадцать человек. Из них большая часть пришлась на замыкающую часть отряда, в которой мы и находились. И что немаловажно - погиб практически весь наш десяток. Дрего, Ронт и еще пятеро. И сейчас из наших в живых только четверо - Грес, Скрульф, Пэг и я.
Прорываясь, передовой отряд потерял пятерых - два убиты, а трое умерли впоследствии от ран.
Это значит уже девятнадцать погибших. Плюсуем сюда тех троих, что потерял непосредственно Грестлинг, когда мы уходили из засады. Также вырезали замыкающий дозор из двух наблюдателей. Это ещё плюс пятеро погибших.
Креуг отправил обратно в Изенгард четырех раненых для восстановления, и заодно передать все новости. Общим счётом нас стало меньше на двадцать восемь человек. Таким образом, сейчас в отряде находилось тридцать девять мечей. На полномасштабные воинские действия нас может и маловато, но устроить рейд вполне хватит. Все здоровы и горят желанием отомстить и за павших товарищей, и за обидную пощечину.
Понимая, что глупое поражение, по сути, явилось следствием его ошибки, лейтенант Креуг развел бурную деятельность. Во все стороны отправлены дозоры, местность прочесывается. Дееспособное и мобильное ядро в любой момент готово выдвинуться по первому требованию.