Я отсчитал требуемую сумму - десять мириан и восемь вестронов, а потом еще раз осмотрел кольчугу, проверяя ее состояние. Хороша! И, безусловно, она стоила дороже той цены, за которую я сумел её выторговать. Так что все замечательно, и я обзавелся очень нужной вещью, которая, я понимал, не раз себя оправдает. Конечно, в гондорских крепостях воинам выдавали оружие и амуницию. Но все это совсем иного качества, рассчитанное на обычного, рядового солдата. И такие вещи, как эта кольчуга, и эльфийский меч, имеет далеко не каждый офицер, не говоря уж про рядовых.
Радость от покупки немного омрачало то, что у меня практически закончились деньги. Первоначальный 'разбойничий' куш мне достался неплохой, но длительные путешествия, необходимость заботится о себе, Яблоке, помогать друзьям, как о незаметно истощили мой капитал. Осталось всего два мириан и три весторна, и снова вставал вопрос, на что жить.
Что удивительно, торговец, даже несмотря на невыгодную, на мой взгляд, для него цену, также остался доволен сделкой, и желал нам счастливой дороги.
- Вот всегда так, - торговец улыбнулся хитро и насмешливо, - Торгую в убыток. Люди пользуются моей добротой.
- Серьезно? А зимой, снег, за сколько продаешь? - поддел его Грес.
Раз уж разговор зашел о деньгах, расскажу про них подробнее. Весь северо-запад Средиземья, по сути, имел одну финансовую систему. Самые дешевые - медные монеты. Затем идут мелкие серебряные (вестроны), и крупные серебряные (мирианы). Четыре весторна равны одному мириану. Есть еще и золото, но оно реже в ходу. Такие монеты называют империалами.
В каждой стране и медные и серебряные монеты примерно одного веса, и имеют похожие названия. Различия незначительны. Например, мирианы в Хоббитании называют серебряками. А золото, кажется, дукатами, если ничего не путаю. Вот и вся разница.
Мы заночевали на постоялом дворе, и часть вечера я с большим удовлетворением рассматривал и проверял свою кольчугу. Все же, замечательную вещь я сумел приобрести!
Востлинг еще раз попросил посмотреть Энсал. Грес и Тгор завалились на кровати. А Осго, пару часов стоял, держа в вытянутой руке лук. Он часто так делал, тренируя тело. Молодец, что сказать.
Утром, по мосту Короля, мы пересекли Андуин. Дорога на восток прямая, как натянутая лента, и где-то далеко впереди терялась на склонах гор Тени.
Наклевывал мелкий противный дождик, а по Андуину ходили крупные волны. На берегу грустно шелестел высохший камыш. Кричали чайки. Пахло тухлой рыбой.
После того, как мы покинули Осгилиат, дорога сразу начинала ощутимо подниматься вверх. Вдоль нее стояли дома, и даже отдельные усадьбы. Мы вступали в Итилиэн - богатый, плодородный край, протянувшийся на многие десятки лиг с севера на юг, между Андуином и горами Тени.
Во 'Властелине Колец' описывались события, которые произойдут через тысячу лет, когда гондорцы уже практически покинут эти места. Но сейчас здесь очень и очень людно. Мельницы, постоялые дворы, конюшни. Овчарни, амбары, под крышу забитые зерном, создавали полную уверенность в местном достатке и даже изобилии.
А потом дорога пошла по лесу. Несмотря на позднюю осень, воздух здесь стоит духовитый и чистый. Этот край не зря называют Садом Гондора. Многочисленные рощи, с густым подлеском и душистыми травами. Из деревьев - ясень, дуб, кедр, кипарис, лавр, можжевельник, и даже эвкалипт.
Здесь растет ароматный и очень светлый лес. А из-за своего расположения, в этом крае круглый год, в основном, дуют легкие и теплые южные ветра, несущие запах моря.
В Итилиэне очень много ручьев, речушек, и водопадов, текущих с горных склонов к Андуину. Благодаря этому, местность также называют Землей Многих Источников.
Утром, поднимающееся из-за гор Солнце заливает край невообразимой россыпью нежных, неярких цветов. А ночью, уходя на запад, окрашивает местность всеми оттенками розового и красного. А потом появляется Луна, и Итилиэн начинает тихо мерцать серебристыми тонами.
Я глубоко дышал и радовался дороге. Иногда слезал с коня, давая ему возможность отдохнуть, а себе размять ноги. К сожалению, Яблоко в силу возраста, начинал быстрее уставать.
Наш маленький отряд не торопился, но склоны гор неумолимо приближались.
Судя по всему, горы Тени являлись достаточно молодыми. Я, конечно, не геолог, но кое в чем разбирался. И когда видел, что горные пики острые, словно зубья пилы, а сами склоны очень крутые, то становилось ясно, что горам этим не так уж и много лет.
Впрочем, всё это и без знания геологии понятно. Средиземье молодой мир. И здесь, практически все горы такие остроконечные и крутые, так как еще не успели осыпаться и выветрится. Да и возраст в сорок - пятьдесят тысяч лет, для гор разве срок?
В свой черёд, как и хоббиты, провожаемые Горлумом, мы вышли на Развилок. С юга, от Умбара, к Вратам Мордора, и еще дальше на север, шел древний Харадский тракт. Дорога из Осгилиата пересекает его и уходит в горы.
Недалеко от перекрестка находится небольшой постоялый двор и дорожная застава гондорцев - около десятка воинов, всегда имеющих в своем распоряжении свежих и откормленных коней, необходимых для вестников.
Здесь же я увидел статую древнего Государя - огромная каменная фигура, сидящая на высоком троне. Величественная голова, с бородой, и короной внушали почтение. А глаза казались живыми, и внимательно наблюдающими за проходящими путниками.
- Эй, Грес, ты знаешь, в честь кого поставлена эта статуя?
- В честь Государя, - гондорец почтительно посмотрел на скульптуру и даже поклонился, высказывая уважение.
- А какого? - Я, если честно, также не знал ответа на этот вопрос, и даже находясь на Земле, не смог прояснить этот момент. По логике выходило, что этот Государь либо Исильдур, либо его отец Элендил. Более достойных кандидатур придумать сложно. Но вот кто конкретно, это уже вопрос.
На Развилке мы провели ночь, и сырым, росистым утром отправились дальше. Наши плащи покрывал толстый слой влаги. С веток капало, а лесные птицы начинали неуверенно, и словно с неохотой распеваться. Здесь в предгорьях, солнце всходило поздно, и еще долго мы мерзли и ощущали осеннюю стылость.
После Развилка дорога вела прямо, но затем медленно стала отклоняться к югу, к огромному каменному утесу, и, обогнув его отвесное подножие, снова повернула на восток, и круто пошла в гору.
Мы двигались по Итильской долине, которая длинным, постепенно сужающимся клином вдавалась в горы. Желтовато-сероватая пыль оседала на наших сапогах и одежде, а дорога все круче забирала вверх.
Наконец, после одного из поворотов, мы вышли на небольшую площадку. Горы распахнулись, долина расширилась, а на противоположном склоне я впервые увидел великую крепость Минас-Итиль, крепость Луны, грозно стоящую на высоком уступе.
К тому времени солнце поднялось в зенит, и стены крепости буквально светились различными оттенками белого цвета, ибо построены они из светлого мрамора.
Много трудов положили первые гондорцы, что бы воздвигнуть эту великолепную твердыню. И не зря, потому что эта крепость вышла одной из самых красивых и неприступных в Средиземье.
Минас-Итиль построен в 3320г. Второй Эпохи чтобы следить за Мордором. Здесь жил Исильдур со своей семьей, и именно тут он посадил Белое Дерево. За мощными стенами находились многочисленные дома, а центральная башня крепости построена круглой, и медленно вращалась вокруг своей оси.
Сейчас, наблюдая за этой башней, на вершине которой полоскалось на ветру огромное полотнище с гербом Гондора, я так и не заметил, что бы она вращалась. Возможно, за минувшие две тысячи лет, некоторые механизмы пришли в негодность, и башня стала неподвижной, как ей и положено быть. В этом месте хранится Итильский палантир, одна из самых ценных вещей Средиземья, которую гондорцы через два года так легко и бездарно отдадут назгулам, в придачу к самой крепости.
Наш отряд некоторое время стоял и любовался крепостью и окружающими красотами. Когда-нибудь, если всё пойдет так, как и должно, здесь окажутся Фродо, Сэм и Горлум, и также будут зачарованно смотреть на этот пейзаж. Правда они будут испытывать страх, неуверенность и подавленность, глядя на дом назгулов, опутанный колдовством и черным чародейством.