Спускаться вниз оказалось тяжелее, и я сорвался с середины стены. Пострадало только мое самолюбие, да немного пятая точка. Солнце стояло высоко и я решил наведаться в город. С вещами на плече и со свертком белой парусины под мышкой, я отправился в сторону Эринберга.
Перед городом решил одеться, хватит на сегодня загорать. Эринберг оставался таким же безжизненным. Меня при виде пустых проемов домов снова покоробило. Побродив немного по городу, я дошел до дома старосты, который был обнесен декоративным забором из плотно подогнанных досок. Их легко можно было выбить, если с задней стороны аккуратно ударить камнем. У меня появилась отличная идея, что можно сделать из этих досок в первую очередь! Я все таки цивилизованный человек, не престало мне все время голый зад в кустах светить. Улыбнувшись своим мыслям, я принялся за работу.
Глава 4
Одиночество начало меня съедать. В душе я всегда мечтал пожить на необитаемом острове или побродить по тайге с ружьем на перевес, проклиная свои однообразные будни. Но сейчас я шарахался от любой тени, мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Если днем под теплым солнцем мои страхи притуплялись, то ночью я по долгу не мог уснуть, ворочаясь на чердаке на самодельной лежанке и вглядываясь в темный лес. С чердака лесничего я так и не съехал. Городские дома без окон и дверей не вызывали у меня доверия и чувства безопасности. А чердак, хоть и был открытый, но с него открывался широкий обзор и я надеялся, что незаметно ко мне никто не подберется.
Спасение я искал в ежедневной работе. Первым мои крупным проектом стал деревянный домик, с назначением под "сортир обыкновенный" и гордой надписью "комната медитации".
Пол дня я потратил на демонтаж забора старосты. Приходилось аккуратно орудовать камнем, что бы выбивать гвозди из досок, не загибая их при этом, а затем еще и пальцами вытаскивать из сухой древесины. Хорошо, что забор был декоративным из тонких струганных дошечек, иначе задача оказалась бы непосильной. К вечеру я уже перетаскал весь свой стройматериал к лесной избушке и кроме досок стал гордым обладателем горсти кривых гвоздей.
На следующий день мне пришлось применить всю свою изобретательность, чтобы собрать деревянную коробку, с косой крышей и открывающейся дверью. Металлических петель не было, пришлось использовать завязки, снятые с башни магов.
Я улыбался, как дурак, глядя на свое первое творение. Кривоватое, тяжелую осаду не выдержит, да и от хищника в таком будет не укрыться, но на один шаг к цивилизации я приблизился. Гордость за проделанную работу распирала меня. По сложности это чудо инженерной мысли было не проще пресловутого синхрофазотрона.
Затем, я принялся из оставшихся досок мастерить себе кровать, с матрацем из соломы, укрытой куском парусины. Получилось не плохо. Вместо одеяла я укрывался другим куском ткани, ночи были теплые в толстом одеяле нужды пока не возникало. Однако, я стал задумываться на тему изменения погоды. По моим ощущением сейчас был конец лета. Ягоды, орехи и грибы были в избытке на лесных полянах. Вокруг города хватало яблоневых садов. Несмотря на то, что в игре смены времен года предусмотрено не было, мысль о возможном приходе зимы сильно меня беспокоила.
Из куска ткани смастерил себе заплечный мешок, использовав завязки вместо лямок. И по лесу я уже ходил не только ради обеда, завтрака и ужина, но и ради сбора стратегических запасов. Грибы я стал сушить на своем чердаке, нанизывая их на тонкие веточки на манер шашлыка. Есть я их все равно не пробовал, не было ни кастрюли, ни огня, что бы попытаться их приготовить. Но мне показалось, что в таком состоянии они долго смогут храниться, мало ли что. Орехи я тоже стал собирать у себя на чердаке. Как и яблоки, которые стали вырастать ровной пирамидой рядом с моей кроватью. Через несколько дней мой чердак стал походить на дупло гигантской белки.
Какое бы занятие я себе не находил, я ни на миг не расставался со своим луком, упражняясь в стрельбе при любой возможности. На опушке появились импровизированные мишени из связанных пучков соломы, попадать по ним получалось вначале с десяти шагов, потом с двадцати. Руки по началу ныли и болели, затем начали наливаться силой. Лук в моих руках стал покладистым, и со временем я стал попадать уже с тридцати шагов. Максимальное расстояние, на которое смогла улететь стрела, было около шестидесяти шагов. С самодельной перчаткой, которую я смастерил на третий день моего пребывания здесь, стрелять было удобней. Единственное, за что я переживал, это две потерявшиеся стрелы. Когда я пытался стрелять из лука по мишеням в лесу, то просто их не нашел в густой траве. Теперь у меня в колчане двадцать восемь стрел вместо тридцати, после этого упражняться я стал только на поляне. Стрелы - ресурс не восполнимый и беречь его нужно, как зеницу ока.