Вплоть до 60-х гг. раннее средневековье было представлено в южнофранцузской медиевистике почти исключительно работами по истории церкви и политических институтов, сквозь призму которой изредка и весьма традиционно рассматривались отдельные вопросы социальной и экономической истории. Примером могут служить статьи А. Дюпона, бывшего в 1966–1972 гг. председателем Исторической ассоциации Лангедока и Руссильона, об институте aprisio, мало чем отличающиеся в трактовке этого вопроса от вышедших в конце XIX — начале XX вв. работ Э. Кове, П. Эмбар де ла Тура и Г. Мелькиора[79]. Новые источники вводились в научный обиход медленно, еще медленнее усваивались новые методы и подходы. Положение стало меняться с оформлением в 60-е гг. школ Ф. Вольфа в Тулузе и Ж. Дюби в Эксе, ориентированных в первую очередь на социально-экономическую историю — несомненно, под влиянием школы "Анналов", чей авторитет был в то время очень высок. Новые акценты не замедлили сказаться на тематике региональных исторических журналов[80] и проводимых ежегодно конференций исторических обществ Прованса и Лангедока. Одна из таких конференций, состоявшаяся в 1968 г. в Тулузе, под председательством Ж. Шнейдера, и посвященная особенностям феодализма в Аквитании, Лангедоке и христианской Испании[81], по своему значению вышла за рамки рядового симпозиума и стала важной вехой в изучении южноевропейского средневековья. Выступавшие, в том числе П. Боннасси, Ш. Игунэ, Э. Манью-Нортьеи Ж.-М. Фонт Риус, привлекли внимание медиевистов к таким вопросам, как роль замков в перестройке сеньории, распространение на крестьян феодальной присяги, преимущественно договорный характер внутрисеньориальных отношений. Дальнейшие исследования показали обоснованность обращения к этим проблемам, но в 1968 г. их можно было только сформулировать: многим докладчикам не хватало конкретного материала.
С особой ясностью этот недостаток проявился в обзорных работах этого времени, прежде всего в вышедших в конце 60-х гг. "Истории Лангедока" под редакцией Ф. Вольфа и "Истории Прованса" под редакцией Э. Баратье[82], открывших задуманную старым тулузским издательством Privat огромную серию книг по региональной истории франкоязычного мира. Трудности возникли уже при подборе авторов: оказалось, что разделы по раннему средневековью писать толком некому, и. это пришлось делать редакторам, хотя и тот, и другой были специалистами преимущественно по более позднему периоду. Но литературу они знали отменно, поэтому можно не сомневаться, что обескураживающая беглость, обтекаемые формулировки и, называя вещи своими именами, поверхностность очерков истории докаролингской эпохи (почти полностью сведенных к рассказу о событиях политической и церковной жизни), вызвана именно состоянием историографии и отчасти источников. Начиная с каролингской эпохи, Ф. Вольф и Э. Баратье уделяют внимание и социально-экономической истории (которой оба занимались специально и очень плодотворно), но вплоть до XIII в. излагают ее схематично и достаточно традиционно, явно испытывая дефицит информации.
Этот недостаток был в известной мере преодолен в 70-е годы. В 1974 г. вышла в свет фундаментальная монография Э. Манью-Нортье о Лангедоке конца VIII — конца XI вв.[83] Научная биография автора ("Школа Хартий", затем занятия историей права под руководством П. Урлиака) предопределили подход и исследовательские интересы. Акцент сделан на социально-политических отношениях светского общества и церкви, т. е. на том аспекте действительности, который лучше всего отражен в дошедших до нас источниках; вопросы социально-экономической истории рассмотрены менее пристально. Тем не менее, взгляды Э. Манью-Нортье на этот предмет достаточно ясны. Она считает, что в VII–VII вв., по сравнению с поздней античностью (из источников этого времени она упоминает только Вестготскую правду, Эдикт Ротари и "Таблички Альбертини"), социально-экономический строй Лангедока не претерпел сколь-нибудь существенных изменений, что еще в XI в. здесь преобладали крупные хозяйства, принадлежавшие фиску, и лично зависимое население. Сохраняются и основные структуры древней публичной власти. Приватизация судебных, административных и политических функций начинается не ранее середины XI в. Вассально-ленные связи и феодализм, понимаемый как система отношений внутри элиты, складываются на Юге лишь в результате капетингского завоевания, т. е. в XIII в.
В 1976 г. была опубликована книга Ж.-П. Поли о раннесредневековом Провансе[84]. Автор выбрал более широкий ракурс исследования, чем Э. Манью-Нортье, но и его работа (защищенная в 1973 г. как докторская диссертация по истории права, с акцентом на публичном праве) посвящена социально-политической истории, так что экономическая тематика занимает и здесь относительно скромное место. Ж.-П. Поли также исходит из представления о своеобразии социального облика Средиземноморской Франции, но, в отличие от Э. Манью-Нортье, считает возможным квалифицировать его как феодальное по крайней мере с середины XI в. Достаточно скептически он относится и к ее тезису о сохранности римских публично-правовых порядков в каролингское время. Сходным образом, он считает, что домениальное хозяйство не играло особой роли уже в начале IX в., что уже в это время было велико значение мелкой собственности. Увеличение удельного веса крестьян-аллодистов в каролингскую эпоху Ж.-П. Поли связывает в первую очередь с освоением целинных земель в Альпах и разоренных арабами приморских территориях, а развитие феодализма в ХI–XII вв. рассматривает с точки зрения становления юрисдикционной сеньории.
79
Наиболее важная из них:
80
Важнейшие из них: Annales du Midi, выходящий с 1889 г. и Provence historique, возникший в 1950 г. в результате слияния журналов Provincia и Répertoire de travaux de la Société de statistique de Marseille.
81
Structures sociales de l'Aquitaine, du Languedoc et de l'Espagne au premier âge féodal. Paris, 1969.
82
Histoire du Languedoc. Sous la dir. de Ph.Wolff. Toulouse, 1967; Histoire de la Provence. Sous la dir. de E. Baratier. Toulouse, 1969. См. также:
83
84