Средневековая андалусская проза

Я знаю людей, между которыми был посланцем обученный голубь, и письмо привязывали к его крылу. Я скажу об этом отрывок, где есть такие стихи:

Многомудрый Нух когда-то в голубе не обманулся,
И к нему гонец крылатый с вестью доброю вернулся.

И теперь мои посланья птичьим крыльям я вверяю,
Потому что мне в разлуке голубь тоже приглянулся.

ГЛАВА О СОКРЫТИИ ТАЙНЫ

Одно из свойств любви — сокрытие ее тайн и отрицание любящего, если его спросят. И старается он выказать стойкость и хочет, чтобы казалось, что он не занят женщинами и свободен, но это тонкая тайна, и огонь любви, пылающий меж его ребрами, непременно проявится в поведении его и в глазах — любовь всепроникающая, как огонь в угольках или вода в сухой глине. И сначала можно провести того, кто не обладает тонким чувством, но, когда любовь полностью овладеет человеком, это скрыть невозможно.

Нередко бывает причиной сокрытия любви и то, что любящий остерегается отметить себя этим клеймом в глазах людей, ибо считает это чувство чертой людей суетных, и сам он бежит от этого и держится в стороне. Но это не способ к исправлению себя. Достаточно мужу, предавшемуся Аллаху, воздерживаться от поступков, запрещенных Аллахом, великим и славным, которые совершает он по своей воле и за которые с ним будет сведен счет в день воскресения. Что же касается до одобрения красоты и подчинения власти любви, то это природное качество, не предписанное и не запрещенное, ибо сердца — в руках владеющего ими, и для них обязательно лишь знание и способность видеть разницу между ошибочным и правильным, и чтобы был человек убежден в истине с полной несомненностью. Любовь — свойство природы, а человеку дано лишь право владеть собою и повелевать членами своего тела.

Я говорю об этом:

Пусть гневается на тебя не знающий любви мыслитель,
Равны перед лицом любви безмолвствующий и хулитель.

Пусть говорят, что ты грешишь и самого себя бесчестишь,
Хоть в прошлом был благочестив закона доблестный блюститель.

Я говорю, что мне претит в личине ханжеской притворство
И лицемер по существу не кто иной, как совратитель.

Мне говорят, что Мухаммад любовь земную запрещает,
Но где об этом прочитать, о незадачливый учитель?

Когда настанет Судный день и в ужасе я побледнею,
Хоть я не вор, не блудодей, не лиходей и не грабитель,

Спасут ли речи о любви, спасет ли робкое молчанье
Того, над кем свой приговор выносит грозный Вседержитель?

Того, кто предпочел молчать и не грешил по доброй воле,
За скрытность разве проклянет неумолимый обличитель?

Рассказ

Я знаю человека, которого настигла любовь и поселилась страсть между ребрами его. И стремился он отрицать это, пока не стала эта страсть столь великой, что узнавали об этом по чертам его и тот, кто желал узнать, и тот, кто не желал. И того, кто намекал ему, этот человек бранил и поносил так, что наконец друзья его, желавшие его расположения, стали ему внушать, что верят его отрицаниям и считают лжецами всех тех, кто думает иное, и влюбленный радовался этому. И, помню я, сидел он однажды, и с ним был один из намекавших ему на то, что происходит у него в душе, а влюбленный ни в чем не сознавался и все отрицал сильнейшим отрицанием. И вдруг прошла мимо них та, в привязанности к кому его подозревали, и едва только он увидел свою возлюбленную, так задрожал, и изменился его первоначальный облик, и пожелтел цвет его лица, и мысли его речей стали запутанными, хотя раньше он говорил стройно, и собеседник его оборвал свою речь. А потом, когда о случившемся снова зашла речь, влюбленному сказали: «А он ведь остался при своем мнении, и ты не переубедил его». — «Это вам так кажется, — ответил влюбленный. — Пусть простит тот, кто простит, и бранит тот, кто бранит!»

Я скажу об этом стихотворение, где есть такие строки:

Слепая страсть влюбленному вредит;
Так жалок он, что смерть его щадит.

Я говорю еще:

Слез не скрыть, увы, завесы напрасны!
День и ночь одна у меня забота.

Милая проходит, и сердце бьется —
Куропатка, пойманная в тенета.

Говорю моим друзьям: «Помогите!
С толку вам сбивать меня нет расчета.

Как мне скрыть любовь, если в краткой жизни
Избежать нельзя подобного гнета?»

Но случается это только тогда, когда свойство скрывать тайну и охранять себя восстает против природы влюбленного и одолевает ее, и пребывает тогда скрывающий в замешательстве между двух обжигающих огней.

Нередко бывает причиной сокрытия тайны и то, что любящий жалеет любимую, и поистине, это одно из доказательств верности и благородства натуры. Об этом я говорю:

Наблюдая, как я прохожу, смиренный,
Встречный думает: кем же пленился пленный?

Догадается, всмотрится, усомнится
И задумается человек степенный.

Начертанье таинственное мы видим,
Но неведом нам дух его сокровенный.

Слышим, как среди веток воркует голубь,
Как он стонет и как поет он, блаженный.

Но, хотя, сладкогласный, нас всех чарует,
Непонятен его напев совершенный.

Говорят: «Почему ты не спишь ночами?
Молви нам, как зовется твой клад бесценный?»

Не могу, потому что померкнет разум,
Разобьется в бурю светильник мой бренный.

Сомневается зоркий и прозорливый,
Но в самом сомнении смысл несомненный.

О сокрытии тайны я скажу отрывок, где есть такие стихи:

Мое сокровище — тайна, которая лучше клада;
Бессмертием награждает пленительная ограда.

Нельзя не убить мне тайны; живет она только в смерти,
Как тот, кто пленен любовью: тоска для него — отрада.

А нередко бывает причиной сокрытия то, что опасается любящий для себя дурного, если объявит он о своей тайне, из-за высокого сана любимой.

Рассказ

Один из поэтов сказал в Кордове стихотворение, в котором воспевал свою любовь к Субх, матери аль-Муайяда, — да помилует его Аллах! И пропела это стихотворение невольница, которую привели к аль-Мансуру Мухаммаду ибн Абу Амиру, чтобы он купил ее, и аль-Мансур приказал убить девушку.

Из-за подобного же произошло убиение Ахмада ибн Мугиса и истребление семьи Мугиса, и было постановлено, чтобы никого из них никогда не брали на службу, так что стало это причиною их гибели, и род их угас, и уцелел из них только гонимый беглец. И послужило поводом к этому то, что Ахмад ибн Мугис воспел свою любовь к одной из дочерей халифов.

Подобные рассказы многочисленны.

Рассказывают про аль-Хасана ибн Хани, что он был увлечен любовью к Мухаммаду ибн Харуну, прозванному «сын Зубейды», и тот почувствовал это и выбранил его за то, что он постоянно на него смотрит. И аль-Хасан, говорят, рассказывал, что он осмеливался долго смотреть на Мухаммада только тогда, когда того одолевало опьянение.