Поистине, для тебя всемирный простор ничтожен;
Мешает воину меч, не выхваченный из ножен.
Затем бывает разлука из-за отъезда, когда нет верных вестей о возвращении и неизвестно, случится ли вновь встреча. Это дело болезненное и ужасная это забота, тягостная случайность и тяжкий недуг, и чаще всего возникает тут беспокойство, когда удалившаяся — это возлюбленная. Об этом-то говорили так много поэты, и я скажу о том же поэму, где есть такие стихи:
Болезнь сокрушает меня, тяжелая мучает рана;
В отчаянье был бы я рад отведать любого дурмана.
Глотнуть я хотел бы вина, где столько смертельного яда,
Что маленький стоит глоток отравленного океана.
Бесстыдные ночи мои моею душою прельстились,
Как будто сокровищ моих преступная жаждет охрана.
Как будто врагиня судьба из рода лихих абшамитов[49],
А сам я сторонник Али, противник халифа Османа.
Я скажу еще из одной поэмы:
Я думаю, ты образ рая, всесильным явленный Аллахом,
Чтоб друг Аллаха, богомолец, торжествовал над жалким прахом.
Я думаю, любовь пылает в моей груди огнем жестоким,
Чтобы свиданье прохлаждало меня своим целебным взмахом.
Я скажу еще стихотворение, где есть такие строки:
Я сам незрим, я как бы скрыт навеки в пламени призывном,
Зато видна любовь моя в своем томленье неизбывном.
Смотри, какие чудеса! Ты драгоценный камень в перстне,
А перстень — это небосвод в своем вращенье непрерывном.
Я скажу еще из поэмы:
Тебе не нужны сравненья, как солнечному сиянью,
Казались бы украшенья постыдной тщетною данью.
Дивлюсь я душе печальной; неужто не умирает
Она в затяжной разлуке, подверженная страданью?
Дивлюсь я бренному телу; никак его не разрушит
Судьба своею тяжелой неотвратимою дланью.
Поистине, когда потеряла душа надежду из-за далекого расстояния и почти отчаялась, что любимая вернется, причиняет возвращение после разлуки испуг, доходящий до предела, больше которого нет ничего, а иногда оно убивает. Об этом я говорю:
Ликуешь после разлуки, когда любимый вернулся;
Так радовался бы мертвый, когда бы вдруг он очнулся.
Спасает радость порою того, кто гибнет в разлуке,
Как будто лежал недвижимый, и ожил, и встрепенулся.
При этом следует помнить: нередко смертельна радость;
Был некто сражен восторгом, упал и не шелохнулся,
Как тот, кто томился долго жестокою, жгучей жаждой
И пить принялся так жадно, что сразу же захлебнулся.
Я хорошо знаю одного человека. Его возлюбленная на время от него отдалилась, а затем случилось ей вернуться, но едва любящий начал привет и не успел окончить его, как постигло любимую отдаление второй раз, и влюбленный едва не погиб. Я говорю об этом:
Не успела ты приветом скрасить мне существованье,
Кратковременную встречу вновь сменило расставанье.
Близость вновь сменилась далью, страсть былую возбуждая,
Словно в этой краткой жизни тосковать мое призванье.
Так бывает обнадежен путник молнией ночною,
Полагая, что во мраке видит он обетованье,
Но мгновенный этот проблеск в темноте густой и тяжкой
Разве только подтверждает, что напрасно упованье.
О возвращении после разлуки я скажу отрывок, где есть такие стихи:
Мне ваша близость освежила глаза, которые сгорали,
Когда разлукой нестерпимой меня жестоко покарали.
Аллаху, стало быть, угодно смиренное долготерпенье,
И возблагодарить Аллаха за испытанья не пора ли?
Рассказ
Передали мне из дальнего города весть о кончине одного человека, которого я любил, и невольно мыслями я обратился к могилам, стал бродить между ними, говоря:
Когда бы чрево земли, с голодным и хищным зевом,
Вдруг стало хребтом земли, а тот обернулся чревом!
Зачем не умер я сам, узнав о твоей кончине,
Когда зажглась во мне скорбь, столь схожая с диким гневом.
Омытый кровью моей, в моих схороненный ребрах,
Ты был бы преображен, как семя весенним севом.
А затем прибыло, спустя некоторое время, сообщение, что была эта весть ложной, и сказал я:
Я слышу добрую весть, и радости нет границы,
Как будто сердце на свет из тесной вышло темницы,
В зеленом ныне душа, носившая накануне
Такой печальный наряд под сенью мнимой гробницы.
Рассеян тягостный мрак, бесследно сгинуло горе,
Как будто ночная тьма в лучах отрадной денницы.
Не нужно мне новых чувств, я жажду лишь старой дружбы,
Которая мне милей обманщицы-чаровницы.
У облака я прошу не дождика знойным летом,
А тени, чтобы на миг в прохладе смежить зеницы.
И бывает еще прощание при отъезде любящего или отъезде любимой. Поистине, это одно из печальных зрелищ и тягостных состояний, при которых бывает разбита решимость самых твердых в своей решимости и исчезает при ней сила самых проницательных и стойких. Льются при этом слезы, застилающие глаза, и становится явной тоска любви скрытой.
Прощание — удел тех, кто обречен на разлуку, и надлежит здесь говорить о нем, как об упреках в главе о разрыве, и клянусь жизнью, если бы умер разумный человек в минуту прощанья, право, было бы ему простительно, ибо подумал он, что постигнет его через минуту прекращение надежды, и поселятся в нем страхи, и заменится радость печалью; поистине, это мгновение смягчает жестокие сердца и делает кроткими грубые души. Поклоны головою, долгие взгляды и вздохи после прощания разрывают завесы сердца и вызывают волнение в такой же мере, как делают это, при противоположных обстоятельствах, знаки глазами, улыбки и проявления согласия.
Бывают два вида прощания: одно — когда можно только смотреть и делать знаки, а второе — когда возможны объятия и пребывание вместе, а нередко, из-за какой-нибудь причины, это было совершенно недостижимо раньше, несмотря на соседство жилищ и возможность встречи. Поэтому и желали некоторые поэты разлуки и хвалили день отдаления, но это нехорошо, и неправильно такое мнение, и неосновательно подобное воззрение. Не равен час радости и нескольким часам печали; как же будет, если разлука продлится дни и месяцы, а нередко и годы? Это неверный взгляд и дурное суждение. И я восхвалил разлуку в своих стихах лишь из желания, чтобы случались бы каждый день встреча и прощание, как перед разлукой, хотя бы пришлось терпеть горести, заключающиеся в этом противном слове. И хочется этого, когда проходят дни, в которые не бывает встречи, и тогда-то начинает любящий желать дня разлуки, если бы это было возможно, хоть каждый день. О первом виде прощания я скажу стихи, среди которых есть такой:
Краше цветов упоительный день для меня,
Вздохи мои в этот день горячее огня.
вернуться
Абшамиты — потомки родоначальника династии Омайядов, носившего имя Абд Шамс. Первый халиф из этой династии — Муавия, претендуя на престол, объявил себя мстителем за халифа Османа, после убийства которого в 656 г. халифом был объявлен Али, противник Муавии.