Долгое время в данном вопросе было принято, в отличие от настоящей книги, буквально воспринимать сведения, приведенные в одной из наиболее интересных поэм «Эдды» (приводившей в восторг, например, Жоржа Дюмезиля), так называемой Ригстулы (Песни о Риге). В ней повествуется о том, как бог Риг, неизвестный в других районах Севера и уподобленный Хеймдаллю (Heimdallr), божеству, в имени которого отражена идея фундаментальности — dallr, возможно понимаемая как «опора», — создал три «класса» общества (рабы, бонды и ярлы/короли), последовательно нанося визит Прабабке и Прадеду, Деду и Бабке, а затем Отцу и Матери, которые, согласно законам гостеприимства, принимают его. Риг-Хеймдалль (Rígr-Heimdallr) каждый раз проводит по три ночи с хозяйками, рождающими детей, становящихся последовательно прародителями рабов, бондов и ярлов. За исключением отдельных моментов, где политика довлеет над наукой, исследования не позволяют подвергнуть сомнению сфабрикованный характер этого текста и главным образом его кельтские истоки: в ирландском языке rígr означает могущественный, король. Более того, идея этого сказания, как мы еще увидим, не соответствует скандинавской, и особенно исландской, реальности. Следует учитывать, что невозможно четко разграничить бонда и раба-трэла, потом мы уже знаем, что в независимой Исландии никогда не существовало ни ярлов, ни королей.
На вершине социальной лестницы в Исландии стояли бонды, о которых мы уже говорили. Бонды, занимавшие положение годордсманнов или, что одно и то же, обладавшие mannaforráð (властью магистрата), назывались стурбондами (stórboendr, сильные бонды). Им принадлежала административная власть, они составляли «правительство» страны, управляли важными делами, определяли судьбу общества. Именно о них прежде всего рассказывают нам все существующие источники. В так называемых сагах об исландцах (íslendingasögur), также с полным правом именующимися семейными сагами, рассказывается именно о семьях, или кланах, с особым вниманием к наиболее знаменитым представителям рода, при этом с обязательным упоминанием их потомков и предков. Таким образом, такие саги, как Сага о людях из Лососьей Долины или Сага о людях из Озерной Долины, действительно описывают жизнь рода на протяжении нескольких поколений.
Эти стурбонды (stórboendr) не страдали излишней скромностью и нередко прибегали к силе, чтобы навязать свою власть, но это было в порядке вещей. Тем не менее именно они с нуля создали совершенно оригинальное исландское общество, именно им мы обязаны созданием и расцветом культуры и цивилизации этого острова, плодами которой мы так восхищаемся. Большое значение они отводили праву, создав законы, соблюдать которые заставили всех. Естественно, они не были способны выйти за рамки своей семьи даже в широком смысле этого слова (следует понимать, что понятие oett или kyn охватывает не только единокровных родственников и распространяется в некоторой степени во все стороны, по горизонтали и по вертикали, образуя то, что в европейском Средневековье называлось «сторонниками», друзьями, приверженцами, «собратьями по духу» и т. д.). Надо сказать, с современной точки зрения эти люди являлись «интеллектуалами», что отражает их умственный вклад в «исландское чудо». Этими фигурами, имеющими для истории Исландии первостепенное значение, невозможно пренебречь при любом раскладе.
Разумеется, население Исландии — в которой насчитывалось к концу XIII века около тридцати пяти тысяч человек, — не могло полностью состоять из одних только стурбондов. Ниже их находились простые бонды, которых в текстах называют smáboendr, «малые» бонды. Они составляли нижнюю прослойку исландского общества и, хотя права их не отличались радикально от прав стурбондов, то привилегии и главным образом условия жизни обнаруживают весьма серьезныё отличия: они, скорее, представляли собой мелких фермеров. Исторические источники, о которых впоследствии будет сказано более подробно (см. Экономика, глава 3), свидетельствуют о том, что эти малые бонды не были богаты, что не мешало им гордиться собой и ревниво относиться к соблюдению своих прав. Обычно они присоединялись к какому-либо годордсмадру, чтобы он защищал их интересы, поддерживал их в случае споров и защищал их права. Стоит повториться: речь здесь не идет о полном подчинении, прежде всего потому, что эта связь не являлась закрепленной, а также потому, что бонд всегда мог по своему желанию расторгнуть этот своеобразный контракт. Разумеется, что чем больше у годордсмадра было сторонников, тем большее могущество обретал он и, таким образом, получал возможность более убедительно защищать своих людей в альтинге, в результате чего подобные отношения разрывались не так уж легко. Однако в последние годы существования независимой Исландии использовались различные комбинации, при помощи которых goðorðsmenn привлекали на свою сторону сторонников глав других кланов.