— В пять часов дня он идет доить своих коров, перед этим посоветовав своему слишком пылкому сыну отвязаться от дочери соседа, которая, с одной стороны, еще слишком молода, а с другой стороны, не считается партией, достойной их семьи.
— В шесть часов дня (если говорить об июне) он берется за починку мостовой во дворе своей фермы, которую подпортил последний несвоевременный разлив протекающей неподалеку реки. Зимой в это время он скорее всего вернется домой, где займется резьбой по моржовому клыку, создавая великолепную резную рукоятку для своего ножа.
— В семь часов он отобедает большим куском белого палтуса.
— Час спустя он садится ткать вадмель.
— После девяти часов он слушает бродячего скальда (эти поэты очень часто бродили с места на место). Выслушав длинную и сложную песнь, он будет на досуге вспоминать и обдумывать ее текст.
— После десяти часов, прежде чем лечь спать, он будет долго разговаривать со своим двоюродным братом Вилхьялмом, совсем недавно вернувшимся из Аравии, где он повидал многое такое, «о чем стоит рассказать». После этого он отправляется в постель к молодой жене, чтобы там достойным образом закончить трудовой день.
Этапы жизни и сопровождавшие их основные обряды
В силу обстоятельств исландец, проводивший все свое время в рамках своей семьи или клана, обращал особое внимание на ритуалы, связанные с важнейшими событиями в жизни человека, то есть рождение, брак и похороны. Совершение этих важных обрядов состоит в том, чтобы показать, что понятие одиночества не имеет смысла. Речь идет о включенности человека в религиозный контекст или, по крайней мере, в систему предначертанного (рождение), или о культе семьи, во все времена очень почитавшейся в Германии, или о почитании предков, которое было, вероятно, точкой отсчета этой религии в ее языческой версии.
♦ Несколько необходимых слов о качестве наших источников
Теперь мы попадаем в область одновременно простую и деликатную. Простую — так как, естественно, рождение, брак, кончина были весьма важными событиями, когда следовало уделить наибольшее внимание действиям или обрядам, имевшим порой весьма красноречивый облик. Как и у других народов, переход от детства к зрелому возрасту или из состояния холостяка к состоянию женатого человека и отца семейства не могло произойти без соответствующего обряда.
Область эта имеет особый характер, потому что заставляет нас внимательно присмотреться к одной из наиболее острых проблем, которые ставит перед нами изучение средневековой исландской — да и скандинавской в целом — культуры. Постараемся изложить ее в максимально ясном и обобщенном виде, заранее предупредив, что с этой проблемой мы будем сталкиваться почти везде.
Итак, речь пойдет об источниках. В общем, для изучения средневековой исландской культуры мы располагаем двумя видами источников информации: археологическими — их следует считать основными, всегда предпочитать прочим и использовать в первую очередь; и литературными, очень многочисленными и разнообразными.
Однако археологических свидетельств не так уж и много. Одна из причин этого состоит в том, что большая часть бытовых предметов изготовлялась из дерева — материала достаточно недолговечного. Мы уже говорили (и готовы повторить), что изделия из камня в Исландии встречаются очень редко, и большого числа достойных внимания каменных памятников до нас не дошло. Деревянные предметы, ткани любого рода, редкие предметы из металла не позволяют делать определенные и категоричные выводы. Возьмем в качестве примера рунические надписи, дошедшие до нас от эпохи викингов и позволяющие познакомиться с их деяниями. Руны футарка (так называется алфавит этой письменности), состоящего из шестнадцати знаков, появились около 800 года и использовались, по крайней мере, до XIII века, то есть на протяжении всего начального периода исландской истории. К рассмотрению письменности мы обратимся позднее (см. Скандинавский язык, глава 6), хотя она напрямую связана с изучением средневековой скандинавской цивилизации. В самой Исландии обнаружено удивительно малое количество подобных надписей, и по очень простой причине: как правило, они вырезались на древесине или камне. Мы уже упоминали об отсутствии на острове собственной древесины, а также о непрочности этого материала и о почти полном отсутствии пород камня, на которых можно было бы наносить надписи. Таким образом, рунические надписи, представляющие собой первоклассные свидетельства эпиграфического и археологического характера, встречаются здесь крайне редко.