Аделина Рюкуа
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ИСПАНИЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Тот, кто мыслью обращается к Средневековой Испании, возможно, представляет ее мусульманской страной с садами, фонтанами, роскошными дворцами, знаменитыми поэтами, мечетями. Для других средневековая Испания воплощается в героической фигуре Родриго Сида, отвоевавшего Валенсию. Для некоторых она — страна эпохи сосуществования трех религий, когда монархи носили титулы «королей трех религий». Кто-то, возможно, добавляет к этому образу идею Реконкисты (отвоевания), гонению и инквизицию. Для кого-то образ Средневековой Испании выразится в особо почитаемом среди католиков соборе Святого Иакова в Компостеле (Сантьяго-де-Компостела). Однако, несмотря на эту мозаику образов, Иберийский полуостров в Средние века оставался своеобразной terra incognita.
Историки любят разгадывать загадки и создавать категории, выделяя отдельные элементы, описание и анализ которых кажутся наиболее легкими: хронологическое деление, основанное на временных этапах географическое деление, часто отвечающее политическим критериям — Андалузия, то есть Испания мусульманского халифата, Арагонское, Кастильское, Гранадское и Наваррское королевства, Португалия. Иногда историки ограничивают поле своих исследований каким-то одним регионом. Например, Каталония или Галисия изучаются без всякой связи с соседними провинциями, а Андалузия — через призму мифологизированного мусульманского прошлого.
К этому добавляется деление по религиозному принципу, ныне отождествляемому с культурой. В то время как в Средние века религия была эквивалентом закона (люди жили по законам Мухаммеда, по еврейским или по христианским законам), она лишь в XX веке стала явлением культуры. Сосуществование христиан, евреев и мусульман на полуострове интерпретируется не как политический или социальный фактор, а как столкновение радикально различных культур. Среди историков стало модно говорить о «Испании трех культур» и выбирать одну из них в качестве объекта для изучения: одни превозносят мусульманскую Испанию, ставшую жертвой варварства христиан, другие — Испанию вечно гонимых евреев, третьи — рассматривают христианскую Испанию, завоеванную и подчиненную мусульманами, защищавшую ценности западного христианства тех времен и терпевшую в течение многих веков присутствие еврейских и мусульманских сообществ. Хотя идет ли речь о христианской Испании, «острове аль-Андалус», о котором мечтал Мухаммед, или о библейской стране Сефарад, с которой идентифицировали Испанию евреи, те, кто населял эту страну с VII по XV век, были связаны друг с другом и вели плодотворный диалог. Цель настоящей книги состоит в том, чтобы показать, что, несмотря на культурные, политические, языковые и религиозные различия, возможно говорить о единой цивилизации, существовавшей на Иберийском полуострове. Наследники средиземноморских традиций, включающих в себя знания греческих философов, Библию и римское право, ирригацию и выращивание оливок, те, кто жили в Средневековой Испании, исходили из единого видения мира, из общего интереса к наукам и философии, уважения к праву, увлечения торговлей, восхищения золотом, шелком и восточными украшениями, они принимали одни и те же правила, окружали свои жилища стенами, следовали нормам гигиены и часто пытались убедить друг друга в обоснованности имевшихся различий. И они не ошибались в этом. Христиане Испании, которых иностранцы называли «Hispani» вне зависимости от того, были ли они кастильцами, португальцами или арагонцами, еще в XVI веке, по мнению Эразма Роттердамского являлись недостаточно католическими. Мусульманские путешественники, в свою очередь, сомневались в жителях аль-Андалуса, который виделся им как «вещевой рынок ислама», где были разрешены вино и таверны. А евреи Испании привнесли в свои диаспоры вместе с местным языком слово «испанцы» или «сефарди».
Цель этой небольшой книги состоит в том, чтобы открыть читателю эту цивилизацию, оригинальность которой происходит от ее разноплановости, где единство базируется на различиях. Никакого затерянного рая, никакого ада нетерпимости в Испании не было. Полуостров в течение этих девяти веков знал и периоды насилия, и периоды взаимного интереса, периоды обменов и периоды фанатизма, но все это свидетельствует о жизненности связей, объединивших на одной территории трех «мудрецов», почти трех братьев, к которым «любезный» Раймунд Луллий обращался, чтобы понять, какая религия лучше, и набраться мудрости. «Во всех регионах Андалузии, Португалии и Алгарве строения и люди похожи друг на друга, а разница между сарацинами и христианами видна лишь в том, что касается религии», — констатировал в 1484 году польский путешественник Николай Поплавский.