В реальной жизни «грехи тела» стояли далеко от того, чтобы вызывать осуждение, к которому призывали духовные лица, главным образом, так обстояло дело в христианских общинах. Адюльтер наказывался законом, но документы показывают, что он был распространен в X и XI веках. Служители церкви и монахини не избегали этого общего правила, и сластолюбие в монастырях было не только литературной темой, о чем свидетельствует скандал, который разразился в Саморе в конце XIII века в одной доминиканской общине. Незаконнорожденные дети не отправлялись в изгнание в обществе. Короли делали их законными, и они могли наследовать часть отцовского имущества; Альфонс X Мудрый, знавший, что его королевство имело потребность в солдатах и в колонистах, узаконил всех сыновей священнослужителей в Кастилии. Сожительство в форме незарегистрированного брака (barragania) или совместной жизни (mancebia) было очень распространено, а испанцы были убеждены в XV и XVI веках, что половой акт между двумя свободными лицами (для удовольствия или за деньги) не является грехом.
Христиане полуострова, похоже, пользовались сексуальной свободой, гораздо большей, чем их еврейские соседи или мусульмане. Ибн Хазм из Кордовы и Ибн Абдун из Севильи в XI веке бичевали беспутную жизнь христианских священников, которые «дебоширили, развратничали и занимались содомией». Эмир аль-Хакам I Кордовский (796—822) использовал для этого пятерых своих рабов, как он сам признавал в одном из своих стихотворений, а халиф Абд аль-Рахман III окружал себя своими рабами, когда расслаблялся в садах своих дворцов. «Экзотика» играла очень важную эротическую роль, и еврейский поэт Тодрос Абулафиа в XIII века воспевал женщин-мусульманок, которые нравились ему больше, чем христианки; в это же время кади Ибн аль-Мунасиф из Валенсии жаловался на то, что женщины, ходившие в мечеть, не проявляли большого рвения в религии, а беспутная жизнь, которую вели молодые евреи Толедо, осуждалась раввинами Доном Тодросом и Саломоном ибн Адретом. Поляк Николай из Поплау в 1484 году сообщал, что во всех странах, в которых он побывал, «ходят слухи, что в Галисии, Португалии, Андалусии и в Стране Басков слабый пол имеет очень распущенные нравы». Как утверждал неаполитанец Антонио де Феррари, наблюдавший за испанцами до 1505 года, они «любили ежедневно бывать в приятных компаниях», «предавались играм и пустым разговорам» и «не оставляли никогда общения с женщинами».
Запрещено было только сексуальное насилие (изнасилование или похищение), адюльтер, инцест и прочие действия против человеческой природы. Но литература на арабском или на языках христианских королевств часто осуждает гомосексуальность, и ухищрения, на которые шли женщины, чтобы обмануть своих отцов или мужей: сводницы (alcahueta) представали в многочисленных восточных сказках, которые испанцы читали на арабском или на испанском языке. Наиболее замечательной из них была «Селестина», написанная в конце XV века, она принадлежала к старой традиции, которая не считала грехом телесные удовольствия.
ОБРАЗОВАНИЕ
Образование — это фундамент общественной жизни. Именно через него ребенок, «грубиян», становится существом цивилизованным. Оно включает в себя обучение «хорошим нравам», грамоте и ремеслу. Семья предоставляет первую ступень этого обучения, и ребенок часто узнает первые буквы от своей матери, в то время как молодой ремесленник поступает на обучение в семью своего патрона.
Но образование прежде всего заключается в передаче знания: религиозное знание, получаемое в результате чтения священных книг или комментариев к ним, практическое знание, включающее в себя чтение и письмо, знание основ права и теологии, специальные знания, наконец, вырастающие из семейных традиций. «Незнание — мать недостатков», — писал Исидор Севильский в начале VII века.
Широкая сеть школ и учителей пыталась внушить ученикам, молодым и не очень молодым, знания о языке, основах права и религии, других дисциплин. Многие из них забывали полученные уроки, так как сильно было влечение к реальной жизни и быстрым удовольствиям, гораздо сильнее, чем к интеллектуальным построениям. Но вопреки всему большая часть населения училась читать и писать. Забота об обучении выражалась в открытии школ для индейцев Америки сразу после завоевания Карибских островов, а затем Мексики.