Дата, приведенная, как было в обычае до Петра I, от Сотворения мира, при переводе в современное летосчисление (от Рождества Христова) дает противоречивую картину. 7061 год от Сотворения мира выпадает на последние четыре месяца 1552-го или же на первые восемь месяцев 1553 года. А 30-й год правления Ивана IV – это 1563-й. Похоже на то, что составители источника слили в одно событие два разных факта, и на этом ниже придется остановиться особо.
Далее читаем: «И первое начата печатати сия святыя книги деяния апостольска и послания соборная и святаго апостола Павла послания в лето 7071 априля в 19 на память преподобнаго отца Иоана Палеврета, сиречь ветхия лавры, совершени же быша в лето 7072 марта в 1 день, при архиепископе Афанасие митрополите всея Росия в первое лето святительства его в славу всемогущия и живоначалныя троица отца и сына и святаго духа. Аминь». Здесь две даты прочитываются без проблем: 19 апреля 7071 года от Сотворения мира выпадает на 1563 год, а 1 марта 7072 года – на 1564-й. До того времени, когда вышла первая книга Московского печатного двора, митрополит Макарий, один из зачинателей книгопечатания, не дожил. На московской кафедре его сменил митрополит Афанасий, бывший царский духовник.
А теперь стоит вернуться к 1553 году – эта дата вовсе не представляет собой какого-то «фальстарта», ошибки или заблуждения. Составитель «Сказания» проговаривается: прежде создания царско-митрополичьей «штаньбы» некие печатники (автор в недоумении: то ли те же Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец, то ли еще кто-то, ему неведомо) «малыми… и неискусными начертаниями печатываху книги», а потом два царевых избранника получили науку «от фряг» и сделались в своем деле совершенны.
И действительно, как уже говорилось выше, до Московского печатного двора где-то в России существовала иная типография.
О месторасположении первого здания Московского печатного двора сообщает немец-опричник Генрих Штаден, служивший тогда Ивану IV. По его словам, Печатный двор стоял неподалеку от Никольских ворот Кремля: «Затем идут другие, Никольские ворота из Кремля в город. Городские и кремлевские стены выстроены все из красного обожженного кирпича и по всему кругу снабжены бойницами. Ворота эти двойные. Во рву под стенами находились львы: их прислала великому князю английская королева. У этих же ворот стоял слон, прибывший из Аравии. Дальше общий судный двор, или Земский двор, и цейхгауз; за ним друкарня, или Печатный двор».
А вот где располагалась печатня, предшествовавшая этому знаменитому предприятию, определить невозможно.
Подавляющее большинство специалистов являются сторонниками того, что первая российская печатня находилась в Москве. Некоторые исследователи связывают ее устроение с политической и просветительской деятельностью большого вельможи Алексея Адашева и особенно его соратника, священника Сильвестра (имевшего на протяжении многих лет сильное влияние на царя Ивана IV). Называют в связи с появлением печатного дела в России также сына Сильвестра, книжника Анфима. Иные историки «размещают» древнейшую печатню на митрополичьем дворе или при кремлевском храме Николы Гостунского. Но все это теории, их ни доказать с подобающей твердостью, ни отвергнуть вчистую невозможно.
Иные историки ранней печати уверены: типографию завели прежде всего в Казани. В 1552 году, как раз накануне появления первой печатни, государь Иван Васильевич во главе православного воинства взял Казань, присоединил землю Казанскую к России и освободил десятки тысяч русских православных пленников, томившихся там в рабстве. Конечно, христианское просвещение новообретенной земли, где доселе господствовал ислам, требовало колоссального количества богослужебных, агиографических книг, текстов Священного Писания, христианской полемической литературы. Но прежде всего – именно книг литургических. И вроде бы логично открыть в Казани типографию, которая послужит этой благородной цели. Везти книги из Москвы – долго, дорого, да и в самой Москве они нужны. Но упоминаний об открытии в Казани типографии в письменных источниках нет.
Твердо известно вот что: позднее, при митрополите Казанском Гермогене (на митрополичьей кафедре с 1589 по 1606 год), в Казани типография работала. Гермоген активно пользовался услугами печатников. Например, вышла в свет как минимум двумя изданиями созданная им служба Казанской иконы Божией Матери. Любопытно, что шрифт, которым она отпечатана, имеет явное сходство со шрифтом одного из дофедоровских изданий без выходных данных – «Триоди цветной»[8].
8