КНИГА О ДРУГЕ И ГОСПОДИНЕ
Как отшельник Бланкерна написал "Книгу о Друге и Господине" Случилось однажды, что живший в Риме отшельник отправился, как и было сказано, к затворникам римским и нашел, что в некоторых вещах те имели большое искушение, ибо не знали способа, достойного их жизни. И подумал он, что должно идти ему к Бланкерне, отшельнику, дабы написал он книгу, которая была бы о жизни затворников, и чтобы этой книгой мог он держать в созерцании и поклонении прочих пустынников. Молился Бланкерна, когда отшельник пришел в его келью и просил его об упомянутой книге. Надолго задумался Бланкерна, как и из чего создаст он ту книгу.
И пребывал Бланкерна в таких раздумьях, когда посетило его странное желание преклониться в созерцании Господа, дабы в молитве Господь явил ему способ и предмет сей книги. И в то время как Бланкерна плакал и молился из последних сил своих, вознес Господь душу, созерцавшую его, и узнал Бланкерна способ в набожности своей и подумал, что силою любви скажет он о том, как горячо любит друг своего господина. И поэтому решил Бланкерна, что напишет он "Книгу о Друге и Господине", в которой друг был бы благочестивый и набожный христианин, а господин был Бог.
Пока размышлял Бланкерна таким образом, вспомнил, как однажды, еще проповедником, услышал он рассказ одного мавра, будто у мавров есть такие набожные люди и среди прочих особо почитаемые, коих называют «суфии»; и в кратких словах любви даруют они человеку благочестие, и слова их имеют тайный смысл, возносящий рассудок ввысь и преумножающий в вознесении сем жажду поклонения.
И, размыслив таким образом, вознамерился Бланкерна так написать упомянутую книгу и сказал отшельнику, чтобы возвращался тот в Рим и что в краткое время отошлет ему с диаконом "Книгу о Друге и Господине", с чьей помощью преумножит он благочестие затворников, каковым возжелал он любить Господа.
Пребывал Бланкерна в молитвах и раздумывал о путях созерцания Господа и о доблестях его, а закончив молитву, записал сие. И делал так всякий день, дабы различными и многими путями написать "Книгу о Друге и Господине", и дабы пути эти были кратки, и в недолгий срок могла бы душа многими из них пройти.
С благословения Господа начал Бланкерна свою книгу, каковую разделил на столько частей, сколько есть дней в году, и каждой части довольно для целого дня созерцания Господа, как следует из "Книги созерцаний".
1. Спросил друг господина своего, была ли в нем какая-нибудь вещь, не принадлежащая любви; и ответил господин, что причина преумножения любви и есть любовь.
2. Долги дороги, которыми идет друг искать господина своего, и опасны, и полны размышлений, вздохов и слез, но осиянны они любовью.
3. Многие слуги любви условились любить одного господина, который наполнял их души любовью; и каждый возлюбил своего господина и в приятных раздумьях ощутил сладостную печаль.
4. Рыдал друг и так говорил: — Когда же отступит темнота в этом мире, чтобы отвернули пути дьявольские? И когда же наступит час, чтобы вода, которой привычно сбегать вниз, обрела бы свойство подниматься вверх; и невинных станет больше, чем виновных?
5. — Ах! Когда же возрадуется друг, умирающий за своего господина? И когда же господин увидит, как друг его страдает от любви?
6. Сказал друг господину: — Ты, наполняющий солнце светом, наполни сердце мое любовью. — Ответил господин: — Не будь ты исполнен любви, не были бы глаза твои полны слез и не пришел бы ты сюда узреть того, кто любит тебя.
7. Искушал господин друга своего совершенством любви его и спросил, в чем различие между отсутствием и присутствием господина. Ответил друг: — В невежестве и забвении, (но) в познании и памяти.
8. Спросил господин у друга: — Хранишь ли в памяти какую-нибудь вещь, дарованную мной, из-за которой решился возлюбить меня. — Ответил: — Нет, ибо не делаю различий меж трудов и наслаждений, которые даруешь мне.
9. — Скажи, друг, — говорил господин, — сохранишь ли терпение, если удвою я страдания твои? — Сохраню, если удвоишь мою любовь.
10. Спросил господин друга: — Знаешь ли уже, что есть любовь? — Ответил: — Если бы не знал я, что есть любовь, знал бы тогда труды, печаль и боль.
11. Спросили друга: — Почему не отвечаешь господину твоему, который зовет тебя? — Ответил: — Подвергся я серьезным опасностям, чтобы постигнуть его, и уже говорил с ним, восхвалив его доблести.
12. — Друг безумный, за что терзаешь себя и оставляешь утехи этого мира, и идешь, презираем людьми? — Ответил: — Чтобы воздать должное доблестям господина моего, который еще более людьми не любим и опозорен.
13. — Скажи, безумный от любви, что более явно: господин в друге или друг в господине? — Ответил и сказал, что господин познается в любви; друг же — во вздохах, слезах, трудах и скорбях.
14. Шел друг, чтобы рассказать господину своему, сколь тяжкие труды переносил он за любовь свою и как умирал он, когда нашел своего господина за чтением книги, где записаны были все дарованные другу страдания и все милости за любовь к господину своему.
15. Принесла Госпожа Наша Сына Своего к другу, чтобы (по) целовал он ноги Его и записал в книге доблести Госпожи Нашей.
16. — Скажи, певчая птица, бережет ли тебя мой господин, чтобы укрыть от ненависти и умножить твою любовь? — Ответила птица: — А кто дает мне петь, если не господин любви, укрывающий меня от бесчестия и ненависти?
17. Между страхом и надеждой свила гнездо любовь, где живет размышлениями и умирает от забвения, кои суть основа утех этого мира.
18. Заспорили глаза друга и память его; и говорили глаза, что лучше видеть господина, чем вспоминать его, а память говорила, что от воспоминания слезы приходят на глаза и сердце пылает любовью.
19. Спросил друг у разума своего и чувства, кто раньше постигнет господина его; и побежали оба, и раньше был разум, а не чувство.
20. Лицом к лицу сошлись господин и друг его, и увидел это третий и рыдал так долго, пока не наступили мир и согласие между другом и господином.
21. Вздохи и плач явились на суд господина и спросили, кто из них ближе ему. Рассудил господин, что вздохи ближе любви, а плач — глазам.
22. Пришел друг напиться из источника, где всякий не любящий влюбляется, когда пьет (из него); и удвоились страдания друга. И пришел господин напиться из источника, дабы дважды удвоить любовь его друга, удваивающую его страдания.
23. Болен был друг и думал о своем господине, который достоинствами его вскормил, любовью поил, в терпении укладывал, в смирение одевал и истиной лечил.
24. Спросили у друга, где господин его. Ответил: — Ищите его в доме, который достойнее, чем все другие достойные творения; ищите его в любви моей и в моих страданиях, и в плаче моем.
25. Спросили друга: — Куда идешь? — Иду от господина моего. — Куда придешь? — Приду к моему господину. — Когда возвратишься? — Буду с господином моим. — Сколько будешь у господина твоего? — Столько времени, сколько пребудут в нем мысли мои.
26. Пели птицы на рассвете, и пробудился друг, который и есть рассвет; но допели птицы песнь свою, и умер друг на рассвете за господина своего.
27. Пела птица в саду у господина. Пришел друг и так сказал птице: — Если не поймем мы друг друга в словах, то поймем в любви, ибо в пении твоем является взору моему господин мой.
28. В сон клонит друга от трудов его и поисков господина его, но страшится он забыть господина своего. И заплакал друг, чтобы не заснуть и не утратить господина из памяти своей.