Черное море — перекресток евразийских торговых путей (Великого шелкового пути и пути «из варяг в греки») — приобрело для развития международных экономических и церковно-политических связей с Византией исключительное значение. На берегах Понта в результате взаимодействия различных культур (античной, средиземноморской, генуэзской, венецианской, византийской, степной) возникли крупные торговые центры, портовые города, привлекавшие купцов из различных стран (Судак — Сурож; Феодосия — Кафа; Азов — Тана и др.), развернувших активную торговлю восточными и европейскими товарами[51]. Северо-Восточная Русь не стала исключением и в силу целого ряда политических, экономических и конфессионально-культурных обстоятельств оказалась тесно связана с Черноморским бассейном.
Распад некогда единой Древней Руси и начало удельного периода русской истории (30-е гг. XII столетия) привели к перемещению древнерусской государственности из Киева на северо-восток (сначала во Владимир-на-Клязьме, а затем в Москву)[52].
К сожалению, уже в XIII столетии динамичное развитие Руси было осложнено нашествием Батыя. Не сумев дать должного сопротивления и отпора кочевникам на юге, к 1240 г. большая часть Юго-Западной, Южной и Северо-Восточной Руси была завоевана ордынцами, которые оказали доминирующее влияние на весь последующий ход русской истории, в том числе и на русско-византийские церковные связи[53]. Благодаря политике веротерпимости и лояльности к церкви (ярлыки, выдаваемые ханами русским митрополитам, давали льготы и преимущества, освобождали от податей, создавали условия для сохранения имущества церкви, судебной власти в делах церковных и возрождения государственности)[54] Орда невольно способствовала возвышению Москвы и укреплению власти митрополитов, одновременно ослабляя влияние патриарха Константинопольского на русскую иерархию.
С конца XIII в. Москва, Тверь и Нижний Новгород стали лидерами в смысле внешнеполитических, экономических, культурных амбиций и устремлений русских земель. Важно отметить, что в силу особенностей географического расположения эти политические центры Северо-Восточной Руси были удалены от мировых морских и океанских путей, что ставило их в невыгодное положение с европейскими странами (Германия, Швеция, Дания), чьи территории примыкали к теплым морям и испытывали на себе благотворное межцивилизационное влияние. Этим обусловлено постоянное стремление русских регионов-лидеров выйти на международную арену, пробиться к мировым центрам цивилизации, овладеть выгодными торговыми путями, наладить дипломатические контакты с Византией и ее столицей — Константинополем, с Балканами, со странами Передней и Малой Азии.
Разорение и общее ослабление русских земель после нашествия привело к тому, что Русь, за исключением, пожалуй, Смоленска, Новгорода Великого, Пскова, Полоцка, Турова и Пинска, оказалась втянутой в орбиту ордынской внутренней и внешней политики, играя роль «буфера» между Ордой и Европой. Одним из результатов этих процессов стало не только ухудшение международной обстановки, но и активизация политических противников Руси на юго-западе и северо-западе. Уже к началу XV в. Русь потеряла часть своих территорий: юго-западными землями овладели Польша, Литва и Венгрия; Литва присоединила Полоцкую землю и Смоленское княжество (1404 г.). Русь с трудом контролировала устье Невы и защищала Карелию, западную часть которой отторгла Швеция. Ценой больших жертв и усилий удерживали Псков, отражая вторжение рыцарей Тевтонского ордена. В сложившихся условиях набегов Орды, опасности нападения Швеции, Тевтонского ордена и Литвы великие князья Московские (Даниил, Иван Калита, Дмитрий Донской и их преемники) уже с 30-х гг. XIV в. инициировали процесс собирания русских земель. Объединительный процесс шел постепенно и сопровождался столкновением политических интересов Руси, Орды, Великого княжества Литовского.
Борьба региональных князей за лидерство в вопросе собирания и последующего объединения русских земель заняла целых два века и особенно активно велась между наиболее населенными и богатыми княжествами Северо-Восточной Руси — Московским великим княжеством и Тверским великим княжеством. Тверь при этом искала опору и помощь в Литовском государстве. К литовской же помощи прибегали в борьбе с московским влиянием не только северо-западные русские земли (Псков, Новгород, Смоленск), но и юго-восточная Рязань[55]. С самого начала XIV в. рязанские князья вступили в борьбу с московскими, потеряли Коломну (1301 г.) и вследствие своего взаимного соперничества, особенно борьбы Пронска с Рязанью, подпали под сильное влияние Москвы. С вступлением на великокняжеский стол Олега Ивановича (1351–1402) началась эпоха наибольшего могущества Рязанского княжества. История Рязанского княжества при преемниках Олега Ивановича представляет собой постепенный переход от самостоятельности к окончательному подчинению Москве. В ходе этой борьбы представители Москвы и Твери активно опирались на политический и идеологический авторитет Константинопольской патриархии и патриарха.
51
The economic history of Byzantium. From the seventh through the Fifteenth century // Ed. Laion. Vol. 1–3. Wash. (D. C.). 2002. (Dumbarton Oaks Studies. 39);
Преображенский A. A., Перхавко В. Б. Купечество Руси IX–XVII веков / Отв. ред. А. С. Черкасова. Екатеринбург, 1997;
Тихомиров М. Н. Пути из России в Византию в XIV–XV вв. // Византийские очерки / Акад. наук СССР. Ин-т истории; [отв. ред. акад. М. Н. Тихомиров]. М., 1961;
Он же. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М.: Наука, 1969. 374 с.;
Он же. Средневековая Россия на международных путях. (XIV–XV вв.) М.: Наука, 1966. 174 с.
52
Книга Степенная царского родословия // ПСРЛ. СПб., 1908–1913;
Степенная Книга царского родословия: тексты и комментарий / Отв. ред. Н. Н. Покровский, Г. Д. Ленхофф. М., 2007–2008. Т. 1, 2.
53
Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940;
Трепавлов В. В. Золотая Орда в XIV столетии. М., 2010.
Подробнее см.:
Греков Б. Д. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975. С. 107–125;
Он же. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV–XVI вв. М., 1963. С. 35–40.
О взаимоотношениях Руси с Золотой Ордой подробнее см.: Сочнее Ю.В. Русь и Золотая Орда: Некоторые аспекты конфессиональных взаимоотношений // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия. М., 1993. С. 279–291.
54
Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам // Записки историко-филологического факультета Петроградского ун-та. Пгр., 1916;
Зимин А. А. Краткое и пространное собрания ханских ярлыков, выданных русским митрополитам // Археографический ежегодник за 1961 г. М., 1962. С. 28–40;
Плигузов А. И. Древнейший список: Краткое собрание ярлыков, данных ордынскими ханами русским митрополитам // Русский феодальный архив (далее — РФА). 1987. Вып. 3. С. 465–471, 571–594;
Он же. Русская церковь и антиордынская борьба в XIII–XV вв.: (по материалам краткого собрания ханских ярлыков русским митрополитам) // Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990. С. 84–102.
55
Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1; 1891. Т. 2;
Андреев С. И. Юго-восточная граница Рязанского княжества в XII–XIV вв. // Куликово поле и Юго-Восточная Русь в XII–XIV веках. Тула, 2005. С. 62–79;
Он же. Юго-Восточное рязанское пограничье в XII–XV вв.: Автореф. дисс. … уч. ст. канд. ист. наук. Тамбов, 2005.