Однако Киприан управлял церковью «всея Руси» недолго (1381–1382). Разгром Северо-Восточной Руси в 1382 г., втайне подготовленный Тохтамышем, принудил Дмитрия Донского вернуться к старой, выгодной для Орды политике дробления Русской церкви[81]. Ни великого князя Дмитрия Ивановича, ни митрополита Киприана во время осады в столице не было. Первый уехал собирать войско в Кострому, а второй, спасая великокняжескую семью, отбыл в Новгород, а потом во враждебную Москве Тверь. Последнее обстоятельство вызвало подозрение и гнев Дмитрия Ивановича, который увидел в отъезде Киприана в пределы Тверского княжества не просто попытку спастись бегством от ордынцев, а новую интригу против Московского княжества с участием Твери и, возможно, Литвы[82]. Вскоре после ухода орд хана Тохтамыша из русских пределов по приказу Дмитрия Донского митрополит Киприан был вторично выслан в Киев, находившийся в то время под контролем Великого княжества Литовского.
В сложившихся обстоятельствах великому князю вновь понадобился ссыльный Пимен, который «тое же осени» 1382 г. был переведен из Твери в Москву. Таким образом, очередное изгнание Киприана из Москвы возродило из политического небытия фигуру митрополита Пимена. А церковное деление Руси оказалось приведенным в полное соответствие с делением политическим: Галицкая Русь, принадлежавшая Польше, имела своего митрополита Антония; Западная Русь, подвластная Великому княжеству Литовскому, — митрополита Киприана; Великая Русь, вновь подчиненная Орде, — митрополита Пимена.
И еще об одном активном участнике описанных событий и современнике Митяя нельзя не упомянуть. Это его идеологический противник — Дионисий, епископ Суздальский (впоследствии митрополит Киевский и всея Руси). По преданию, Дионисий (в миру Давид) был постриженником Киево-Печерского монастыря и в подражание ему основал Вознесенский Печерский монастырь в Нижнем Новгороде. Известно, что в 1364 г. митрополит Алексий, осознававший важность союза Москвы с Нижним Новгородом, почтил Дионисия саном епископа Суздальского и Нижегородского, который стал одним из самых образованных и авторитетных архиереев Русской церкви своего времени, близким к Сергию Радонежскому, и, волею судеб, соперником Митяя-Михаила за митрополичий престол.
В 1379 г. Митяю удалось убедить князя созвать собор русских епископов для своего рукоположения на кафедру: «По повелению же княжю собрашася епископи. Ни един же от них дерзну рещи супротив Митяю, но тъкмо Дионисий, епископ Суждальскый»[83]. С его мнением пришлось считаться даже великому князю Дмитрию: от епископской хиротонии нареченного митрополита в Москве отказались. Дионисий, выступив против, решил отправиться в Константинополь сам, чтобы сообщить патриарху о сложившейся в Москве ситуации. Митяй, опасаясь, что Дионисий преуспеет в своих попытках не допустить его поставления на митрополию, попросил великого князя Дмитрия задержать архиерея и не дать ему уехать в Византию. И великий князь отдал приказ воспрепятствовать его поездке. Чтобы освободиться из заточения, Дионисию пришлось пообещать, что он не поедет к патриарху без ведома великого князя и до возвращения из Царьграда Митяя-Михаила, а поручителем за него выступил Сергий Радонежский. После этого великий князь велел освободить Дионисия, но епископ нарушил обещание: бежал из Москвы сначала в Суздаль, потом в Нижний Новгород, а затем в Константинополь (Царьград). Этим он, по выражению летописца, причинил себе «поношение и негодование», а своему поручителю — много бед и неприятностей. Бегство Дионисия из Москвы побудило Митяя в июле 1379 г., не мешкая, также отбыть в столицу Византии[84].
Отправившись по церковным делам к вселенскому патриарху и не желая попасть в руки Мамая, Дионисий поехал в Константинополь более длинным кружным путем: по Волге через Сарай. Прибыв в столицу Византийской империи, Дионисий выступил с резким обличением против московских послов и заявил, что «все случившееся с Пименом есть зло для Русской церкви, ведущее к расколу, смуте и разделению вместо того, чтобы поддержать согласие, мир и единство». Но приехал он в византийскую столицу слишком поздно. Где и по какой причине Дионисий задержался, мы не знаем, так как источники не сохранились. В те времена Константинополь был одним из крупнейших центров христианского мира. Не зря русские называли его Царьградом, в городе было большое число соборов и монастырей. В каждом из них имелись святыни: в Апостольской церкви — мощи основателей святого града Константина и Елены; в Влахернах — покров Богородицы, сокрытый в ларце; в Святой Софии — мощи Иоанна Златоуста, и икона Богородицы, заплакавшая при взятии Царьграда в 1204 г. фрягами (французами, итальянцами), и животворящий Крест Христов, и многие другие реликвии. Епископ, попав во «второй Рим», долго поклонялся святыням, но не забыл и о собственных интересах. В 1381 г. из Царьграда он выслал на Русь две большие иконы Богородицы Одигитрии (греч. «Путеводительница»), одну — для суздальского собора, другую — для храма Спаса в Нижнем Новгороде. Вселенский патриарх Нил по достоинству оценил заслуги Дионисия и возвел его в более высокий архиепископский сан. В 1382 г. Дионисий возвратился из Константинополя на Русь уже в сане архиепископа Суздальского, Нижегородского и Городецкого. Патриарх вручил ему священные ризы с четырьмя крестами и стихарь с источниками. Для церквей своей епархии Дионисий вывез из Царьграда «страсти Спасовы и мощи многих святых, и кресты и иконы». Это было неординарное событие, имеющее большое значение для возвышения Нижегородского княжества. Перед выездом Дионисия на Русь патриарх Нил снабдил архиепископа патриаршей грамотой и поручил разобраться с возникшей в Новгороде Великом и Пскове ересью. Это была ересь «стригольников», отвергавших законность и необходимость высшей церковной иерархии. Осенью 1382 г. Дионисий возвратился на Русь уже не беглецом, а уполномоченным лицом константинопольского патриарха Нила и сразу же направился в Новгород Великий и Псков, где ему удалось на время примирить еретиков-стригольников. А в конце 1382 г. наконец вернулся и в свою Суздальско-Нижегородскую епархию, где отсутствовал свыше трех лет.
81
РИБ. Т. 6. Прилож. № 30, 32;
также см.: Вин Ю.Я. Восточноевропейская политика византийской церкви в концепции И. Мейендорфа: (Обзор) // Русь между Востоком и Западом: Культура и общество X–XVII вв.: (Зарубежные и советские исследования). М., 1991. Ч. 2. С. 153–172.
84
Прохоров Г. М. Летописная повесть о Митяе // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. XXX;
Он же. Митяй // СККДР. Л., 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 117–118;
Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. Сергий Радонежский. НА ПРИ РАН. Ф. 4, on. 1, ед. хр. 100, л. 53–80.