Для начала надо понять, что любая классификация осуществляется по неким переменным, с помощью которых людей объединяют в группы. Например, по возрасту, по семейному положению, по матримониальному статусу, по доходам и т. д. В зависимости от того, какие цели стоят перед тем, кто осуществляет эту классификацию. Чем больше используется переменных, тем сложнее и точнее результат.
В Средние века в качестве таких переменных выступали прежде всего финансы, профессия, происхождение и место жительства. Остальные признаки считались менее важными, да и вообще, официально в социальной структуре общества учитывались только взрослые дееспособные мужчины, женщины и дети были не в счет.
С детьми все понятно, их место мало отличалось от современного, разве что детство заканчивалось раньше. Другое дело — женщины. Разные исследователи расходятся во мнениях, как именно вписывать их в социальную структуру общества. Довольно долго считалось, что вообще никак не надо, женщина была лишь придатком к отцу, а потом мужу, и нет смысла рассматривать ее как социальную единицу. С подъемом феминизма маятник качнулся в другую сторону и появилась тенденция наоборот рассматривать женщин (в случаях, когда те занимались хоть чем-то кроме того, что были женами и матерями) изолированно, без учета их семейного положения и отношений с мужчинами. Ну и третий вариант, который лично мне кажется более перспективным, — это не изолировать гендерный фактор и не зацикливаться на нем, а рассматривать его в комплексе с остальными переменными, чтобы понять, как именно он с ними соотносится.
Девица, жена, вдова
Гендерный фактор
Великий Бард, как всегда, краток и точен. Комедия «Мера за меру», написанная в XVI веке, очень четко показывает, как классифицировали женщин, начиная со Средневековья и заканчивая практически началом XX века. Сразу оговорюсь — это всего лишь одна сторона медали, тот самый гендерный подход, но именно это — тот «фасад», который всем был виден и позволял легко и быстро определить социальное положение подавляющего большинства средневековых женщин. Не их реальное место в обществе, не их вес или значимость, а ту «ячейку» в структуре общества, которую они занимали в глазах окружающих.
В современных реалиях можно привести в пример, допустим, инженера. Достаточно сказать о ком-то, что он инженер, и у большинства людей в голове складывается система определенных стереотипов — человек с высшим образованием, технарь, прилично зарабатывает. Пара уточняющих слов касательно должности или места работы, и мы довольно четко представляем себе его «ячейку» в структуре общества. При этом его пол и возраст, зарплата, степень квалификации, место учебы, хороший ли он специалист, состоит ли в браке, где живет и т. д. — это дополнительные подробности, которые остаются в тени и в данном вопросе не имеют особого значения, потому что наше общество структурировано в первую очередь по профессиональному признаку. Если спросить о ком угодно: «Кто такой Иван Иванович?» — вам ответят, что он инженер, учитель, менеджер или еще кто-то, то есть назовут его профессию. То же самое касается любой условной «Марии Ивановны», поскольку в современном мире социальная классификация для мужчин и женщин почти не различается (речь, разумеется, о странах так называемого «западного типа»).
В средневековом мире, когда дело касалось мужчин, чаще всего тоже в первую очередь называли профессию, правда, нередко с уточнением касательно места жительства, происхождения или состояния. Сэр Джон — рыцарь из Йорка, мэтр Бономе — хозяин трактира на улице Сен-Жак (то есть в респектабельном районе Парижа), синьор Датини — богатый флорентийский купец.