«О дети мои, — сказал царь Асим, — подойдите сюда, и пусть каждый из вас выберет себе подарки». Сайф ал-Мулук протянул руку и взял сундучок и перстень, а Саид забрал меч и печать. Они поцеловали руки царя и ушли к себе. Взяв сундук, Сайф ал-Мулук не стал его открывать и бросил на ложе, где он с самого детства спал вместе с Саидом. Затем им приготовили постели, они легли при свечах и проспали до полуночи. В полночь Сайф ал-Мулук проснулся, увидел сундук у своего изголовья и сказал про себя: «Любопытно, что в этом сундуке, который подарил нам царь?» Царевич встал, взял сундук и свечу и спустился с ложа, оставив Саида спящим. Он вошел в сокровищницу, открыл сундук и вынул кафтан, сшитый джиннами. Развернув кафтан, он увидел, что со стороны спины к подкладке пришито изображение необычайно красивой девушки, нарисованной золотом. Увидев изображение, Сайф ал-Мулук лишился рассудка, потерял сознание и упал. Придя в себя, он стал плакать и бить себя по лицу и произнес такие стихи:
Сайф ал-Мулук горевал и вздыхал, плакал и рыдал до тех пор, пока не проснулся его везир Саид. Он ощупал постель и не нашел там Сайф ал-Мулука. Саид заметил также, что нет одной свечи.
«Куда же мог уйти Сайф ал-Мулук?» — подумал он. Он взял свечу и принялся бродить по дворцу в поисках царя. Наконец он пришел в сокровищницу и увидел, что Сайф ал-Мулук лежит там и горько плачет и рыдает. «Почему ты плачешь, брат мой? — спросил Саид. — Что с тобой случилось? Объясни мне, в чем дело». Но Сайф ал-Мулук не отвечал ему и не поднимал головы, а продолжал плакать и бить себя в грудь. Увидев его в таком состоянии, Саид воскликнул: «Я твой везир и брат, мы вместе воспитывались, кому же, кроме меня, ты можешь открыться и поделиться своей тайной?» Саид стал умолять царевича и целовать землю перед ним, но Сайф ал-Мулук не обращал на него внимания и по-прежнему рыдал и стонал. Тогда Саид понял, что царь первый раз находится в таком состоянии и нужно принять решительные меры. Он вышел, взял меч, вернулся в сокровищницу, где находился Сайф ал-Мулук, приставил острие меча к своей груди и сказал: «Очнись, брат мой, и знай, что, если ты не скажешь мне, в чем дело, я убью себя, чтобы не видеть тебя в таком состоянии». Только после этого Сайф ал-Мулук поднял голову и сказал своему везиру Саиду: «Брат мой, я стыжусь говорить тебе о том, что со мной случилось», — «Заклинаю тебя великим Аллахом, — взмолился Саид, — скажи мне, что с тобой произошло, не стыдись меня, я ведь твой слуга, везир и советник во всех делах». — «Иди сюда, — воскликнул Сайф ал-Мулук, — и посмотри на это изображение!» Саид посмотрел на изображение и, увидев его, долгое время не мог оторваться от него. Затем он обратил внимание на надпись, вышитую жемчугом над изображением: «Это изображение Бадиат ал-Джамал, дочери Шемаха, сына Шаруха — одного из царей джиннов — правоверных духов, обитающих в стране Бабил в саду Ирама, сына Аада Старшего».
«А ты знаешь, брат мой, чье это изображение?» — спросил Саид. «Нет, клянусь Аллахом, не знаю», — ответил Сайф ал-Мулук. «Тогда подойди и прочти надпись», — предложил ему Саид. Сайф ал-Мулук подошел к портрету, прочел надпись, и стон вырвался из глубины его сердца. «Если бы изображенная на этом портрете девушка, Бадиат ал-Джамал, жила на земле, — сказал Саид, — я сейчас же отправился бы на ее поиски, нашел и посватал за тебя. Брат мой, заклинаю тебя Аллахом, перестань плакать, сейчас сюда могут прийти сановники. А завтра ты соберешь купцов, странников и путешественников и спросишь у них о стране Бабил, и, быть может, кто-нибудь из них по милости Аллаха всевышнего укажет нам, где находятся страна Бабил и сад Ирама».
На следующее утро Сайф ал-Мулук воссел на царский престол, и к нему явились эмиры и везиры, воины и сановники. Он долго занимался государственными делами, а когда устал, позвал своего везира Саида и сказал ему: «Пойди к людям и скажи им, что царь плохо чувствует себя, так как прошлой ночью не спал». Везир пошел к людям и передал им слова царя. Узнав об этом, царь Асим забеспокоился, созвал мудрецов, звездочетов и лекарей и вместе с ними пришел к Сайф ал-Мулуку. Они осмотрели его и прописали лекарство. Но болезнь Сайф ал-Мулука затянулась, и три месяца он не вставал с ложа. Тогда царь Асим, разгневавшись на лекарей и целителей, сказал им: «Горе вам, собаки, почему вы не можете излечить моего сына? Если вы сейчас же не исцелите его, то я перебью вас!» Тогда старший лекарь выступил вперед и сказал: «О великий царь нашего времени, мы знаем, что Сайф ал-Мулук твой сын, и тебе известно, что мы прилагаем все усилия, чтобы избавить его от странной болезни. Но болезнь его не поддается обычному врачеванию, ибо он подвержен необычному недугу. Если позволишь, мы откроем тебе все», — «Какую же болезнь обнаружили вы у моего сына?» — спросил царь Асим. «О великий царь нашего времени, — воскликнул старший лекарь, — твой сын влюбился в девушку, которая недоступна людям». Царь Асим, разгневанный, крикнул: «Откуда вы узнали об этом?» — «Спроси его везира и брата Саида, ему все ведомо», — сказал лекарь. Услышав это, царь Асим встал, вошел в уединенный покой, позвал Саида и сказал ему: «Скажи мне правду о болезни своего брата».