Везиру Карвану ничего другого не оставалось, как признаться в содеянном и раскаяться в своем недостойном поступке. Он, плача, опустил голову и признался, что страсть вовлекла его сердце в грех, видно, такова была предначертанная Аллахом его судьба. „Я свидетельствую перед Аллахом, — заключил он, — честь царицы Адвы чиста от всякой скверны“.
Услышав эти слова, царь Дармин пришел в ярость, потрясенный тем, что не мог отличить правды от лжи. Он стал всячески поносить везира, говоря: „Ах ты порождение скверны, сын греха! Ты убил меня, разлучив меня с моей верной женой, ты поступил со мной жестоко, ты вверг меня в горе!“
Тогда заговорил царь Кисра, обращаясь к царю Дармину: „Клянусь Аллахом, ты заслуживаешь самого жестокого наказания за то, что поспешил покарать, не подумав о последствиях своего поступка. Ты покарал прежде, чем установил, кто виноват и кто невиновен, а если бы ты повременил, то выяснил бы, где правда, а где ложь, и узнал бы, что этот негодный везир сводит тебя с истинного пути и искушает тебя, но вместо этого ты поддался обману и совершил непростительное преступление“. Затем он обратился к царице Адве и спросил ее: „Как ты хочешь поступить с этими насильниками?“— „Воздать им сообразно их деяниям, — ответила царица Адва. — Ведь принято, чтобы убийца был казнен, насильника подвергли насилию, а доброму воздали добром. Царь Дармин жестоко и подло убил моего отца и по закону заслужил смерть, что же касается везира, то по его вине меня отвезли в пустыню, где я погибла бы от голода и жажды, если бы мне не помог Аллах. Теперь я скажу о военачальнике. Это он посоветовал оставить меня в живых и заменить казнь ссылкой в безлюдное место, поручив меня справедливой воле Аллаха. Он ведь знал, что если я невиновна, то Аллах избавит меня от несчастья, ибо для Аллаха нет ничего трудного, а если я окажусь грешной, то погибну от жажды и голода за преступление, совершенное мною. Долг платежом красен, ибо благородное и доброе деяние всегда возвращается к тому, кто его совершил. Поэтому я прошу у справедливого царя Кисры осыпать милостями благородного военачальника, и если ты возвысишь его, то он заслуживает этого и достоин всяческих почестей и уважения“. Царь Кисра наградил военачальника драгоценной почетной одеждой, затем приказал казнить царя Дармина, а везира Нарвана отправить в пустыню, чтобы он каялся в своих грехах. Грудь царицы Адвы исцелилась от горечи перенесенных унижений и страданий, и царь Кисра стал жить с ней в счастье и согласии. Царица подарила Кисре много сыновей и дочерей, и Аллах сделал их жизнь счастливой».
Закончив свой рассказ, хранитель казны обратился к царю Азадбахту, призывая его к благочестию и страху перед Аллахом: «Кто творит добро, тот обретает добро, безвинному нечего страшиться зла, с которым он сталкивается, ибо милость Аллаха защищает его от бедствий. О царь, я не совершил преступления и уповаю на Аллаха — хвала ему! — ибо он знает тайное, спасает невинного и делает ясной правду. Я поручаю себя его воле — он наилучший исцелитель, и он поможет мне одержать верх над моими врагами и завистниками».