Военачальник Усман был глупый и самодовольный человек. Подойдя к дворцу Джаудара, он увидел, что у дверей на скамьях сидит множество челяди. Когда он подошел к слугам, никто из них не встал и не обратил на него внимания. У Усмана было пятьдесят воинов. Он подошел к одному из слуг и спросил: «Эй, раб, где твой господин?» Усман говорил со слугой, а тот сидел, облокотившись на подушку. Тут Усман рассердился и закричал: «Проклятый раб, разве ты не боишься меня? Я разговариваю с тобой, а ты растянулся, как верблюд!» — «Убирайся отсюда и не болтай», — сказал ему слуга. Услышав от раба такие слова, Усман рассердился, взял свою палицу и хотел ударить его, не зная, что это был сам сатана. Увидев, что Усман поднял палицу, раб вскочил на ноги, повалил военачальника, отобрал палицу и нанес ему четыре удара. Увидев, что их начальника бьют, воины, которых было пятьдесят человек, обнажили мечи и хотели убить раба. «Собаки, — закричал он на них, — если вы обнажили против меня меч, то получайте!» Он набросился на воинов и стал бить их. Каждый, кого настигал его удар, падал, барахтаясь в луже крови, оставшиеся воины обратились в бегство, а раб избивал их и преследовал до ворот царского дворца. Затем он вернулся и сел на свою скамью у дворца Джаудара как ни в чем не бывало.
Вот что было с военачальником Усманом и с его людьми: они прибежали, избитые и израненные, встали перед царем Шамс ад-Даула и рассказали о том, что произошло с ними. «О великий царь нашего времени, — сказал военачальник Усман, — когда я подошел ко дворцу, то увидел, что там на золотых скамьях гордо восседают слуги. Один из них, увидев, что я иду к нему, растянулся и лег, а до этого он сидел. Он оскорбил меня и не встал передо мной. Когда я обратился к нему, он отвечал мне лежа; меня обнял гнев, я вытащил палицу, чтобы ударить его, но он вскочил на ноги, отобрал у меня палицу и начал бить меня и моих людей и изранил нас. Мы были вынуждены бежать и не смогли справиться с ним». Гнев и злоба охватили царя, и он закричал: «Отправьте туда сто человек!» Люди царя приблизились к дворцу и набросились на слугу, а он начал избивать их палицей и обратил в бегство, а затем пришел и сел на свое место как ни в чем не бывало. Воины вернулись к царю, сообщили о том, что произошло, и сказали ему: «О великий царь нашего времени, мы убежали от него, страшась за свою жизнь». Царь приказал: «Пошлите к нему двести человек». Слуга избил и обратил в бегство и этих. Тогда царь сказал везиру: «Я поручаю тебе самому пойти туда, и пусть пол тысячи воинов сопровождают тебя. Приведи сюда как можно скорее этого раба и его господина Джаудара вместе с его братьями».
«О великий царь нашего времени, — молвил везир, — мне не нужно войска. Я пойду к ним один и без оружия». — «Хорошо, — ответил царь, — иди и поступай, как сочтешь нужным».
Везир снял оружие, облачился в белую нарядную одежду и пошел один, перебирая четки. Подойдя к дворцу Джаудара, он увидел сидящего там раба. Он подошел к рабу, сел рядом с ним и почтительно сказал: «Мир вам!» — «И тебе мир! — ответил раб. — Что тебе надо сын человеческий?» Когда везир услышал, как назвал его раб, он сразу догадался, что тот из джиннов, и от страха задрожал. «Господин мой, — спросил его везир, — дома ли твой хозяин?» — «Да, он во дворце», — ответил раб. «Господин мой, — учтиво попросил его везир, — пойди и скажи ему, что царь Шамс ад-Даула хочет устроить пир, он шлет привет и просит оказать честь и отведать его угощения». — «Подожди здесь, а я поговорю об этой деле с хозяином», — сказал слуга. Везир скромно остался у дверей, а джинн пошел во дворец и сказал Джаудару: «Господин мой, знай, что царь посылал за тобой военачальника с полусотней воинов, которых я частью перебил, а частью обратил в бегство. Затем он прислал сто человек, и я их тоже одолел. После этого он прислал уж двести человек, их я тоже обратил в бегство. Теперь он прислал за тобой своего везира и приглашает тебя пойти к нему и попробовать его угощения. Что ты скажешь на это?» — «Иди и приведи везира сюда», — сказал Джаудар. «С охотой и удовольствием!» — ответил джинн.