XXIII. О славе девственников и девяти чинах ангельских
Продолжая путь, увидали они стену, вышиною, красотою и лучезарностью с другими несхожую. Была она крепко сложена из всевозможных драгоценных камней различных цветов, заправленных в металл, так что золото являлось заместо извести. Камни же эти были хрусталь, хрисолит, берилл, яшма, гиацинт, изумруд, сапфир, оникс, топаз, сердолик, хризопраз, аметист, бирюза и гранат79. Сверкая этими и подобными камнями, она сильно привлекала к себе души всех видевших. Поднявшись затем на стену, без сомнения, увидали они то, чего не видел глаз, не слышало ухо, что не приходило на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. Ибо узрели они там девять чинов блаженных духов, а именно ангелов, архангелов, силы, начальства, власти, господства, престолы, херувимов и серафимов. Услышали словеса неизъяснимые, коих человек не может и не надлежит человеку произносить. Тогда сказал ангел душе: «Слыши, дщерь, и смотри и приклони ухо твое и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей»80. Что еще сказать? Ясно для всякого, какая сладость, какая радость, какое благолепие, какое восхищение – побывать среди сонмов святых ангелов, лицезреть достохвальное собрание патриархов и пророков, видеть мучеников воинство, в светлые ризы облаченное, слышать девственниц «песнь новую», узреть пресветлый сонм апостолов, заслужить сообщество исповедников и – что превыше всякой радости – чувствовать Того, Милосердого и Милостивого, Кто есть пища ангелов и жизнь всеобщая! С того же места, на коем они теперь стояли, они обозревали не только всю прежде виденную славу, но и вышесказанные казни и наказания, и – что всего удивительнее – могли видеть весь круг земной как бы в одном солнечном луче. Ибо никто не мог притупить взора создания, коему единожды довелось увидеть Создателя всего сущего. И стоя на том же месте, что и прежде, они чудесным образом, не оборачиваясь никуда, видели все, что спереди и сзади. Не только зрение, но и познание дано ей было необычное, так что не было ей больше нужды ни о чем спрашивать, но все, что желала, знала ясно и всецело.
XXIV. О святом Руадане-исповеднике 81
Пока она пребывала в таком состоянии, явился ей св. Руадан-исповедник, приветствуя ее с великою радостью и обнимая с глубокой душевной любовью, промолвил: «Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовеки82. Я, – молвил он, – Руадан, патрон твой, кому ты обязан погребением»83. И, сказав сие, стал, ничего более не говоря.
XXV. О святом Патрике и четырех известных епископах
Оглянувшись, увидала она святого Патрика, апостола иров, с большою толпою епископов, среди коих заметила четырех знакомых ей епископов, а именно: Целестина, архиепископа Армагского, и Малахию, который наследовал вышесказанному мужу на архиепископстве, который, отправившись в Рим во время Иннокентия папы, был им посвящен в архиепископы и назначен легатом, который все, что получал, раздавал святым монастырям и нищим. Он был основателем пятидесяти четырех конгрегаций монахов, каноников, инокинь, которые он снабжал всем необходимым, ничего не оставляя себе. Там же узрела она Христиана, епископа Лугдунского, единоутробного брата упомянутого Малахии, мужа дивной воздержанности и приверженца добровольной бедности, и Неемию, архипастыря города Клойна, мужа простого и скромного, но сиявшего перед всеми знаниями и целомудрием84. Этих четырех епископов он узнал. Рядом же с ними стояло седалище, дивно изукрашенное, на коем не сидел никто. Душа сказала: «Чье это седалище и почему оно не занято?» Отвечал ей Малахия, говоря: «Престол этот принадлежит одному из наших братьев, который еще не оставил тела, но, когда преставится, будет восседать на нем!» Когда душа всем этим весьма усладилась, явился ангел Господень, который предшествовал ей, и ласково обратился к ней с речью.
81
Св. Руадан из Лотры (в Сев. Мюнстере), где он был аббатом в VI в., современник и друг св. Брандана.