― Кушать подано, извольте жрать, пожалуйста! ─ усмехнулась Вера, уязвленная высокомерным обращением без всякого на то основания.
Удивляло то, что женщина и не пыталась с ней заговорить. Наверное, грек успел ее предупредить, что гостья не владеет их языком.
Вкус похлебки оказался намного лучше ее внешнего вида. Это же касалось и лепешки, которой пришлось воспользоваться вместо ложки. А в кувшине было сухое красное вино.
Пока Вера ела, старая женщина искоса, нетерпеливо посматривала на нее. Как только Вера доела последний кусок лепешки, старуха жестом велела следовать за ней.
В огромном незнакомом доме было трудно ориентироваться. Маленькие проходные комнаты, большинство ― без окон. Возле одной, изолированной от других помещений, женщина остановилась.
Она раздвинула занавески, закрывающие вход, и осторожно подтолкнула девушку внутрь комнаты. Вера сделала шаг и остановилась. Как и в других помещениях, стены комнаты были оштукатурены и выкрашены в сочный цвет. Здесь преобладали синие тона. Она посмотрела на пол и увидела под ногами ковер, расстеленный на мозаичном полу. Предназначение этого помещения не вызывало раздумий ─ спальня. В самом центре комнаты стояла широкая кровать на низких ножках, а немного поодаль огромный ушат, наполненный водой. С кресла свисало несколько простыней. Пожилая женщина вошла вслед за ней в комнату и притаилась сзади. Вера чувствовала, как ее пристальный взгляд ощупывает ее тело, и обернулась.
─ Вы меня сюда привели, чтобы я отдохнула? ─ спросила она женщину, позабыв о том, что между ними языковой барьер, но быстро опомнилась и попыталась передать с помощью жестов смысл сказанного. Женщина проявила сообразительность. Она довольно улыбнулась, демонстрируя щербатый рот. Ее глаза превратились в две узкие щелки, окруженные множеством мелких морщинок, и она закивала, указывая на кровать.
Впервые за все время пребывания в этом странном городе, Вера почувствовала облегчение и улыбнулась. Старая женщина, оказывается, не такая уж и злобная! Это незнание языка виной всему.
─ Спасибо вам! ─ с чувством произнесла девушка.
Женщина, на удивление, уловила смысл и улыбнулась еще шире. Несколько незнакомых слов слетели с ее губ, прежде чем она покинула гостью, задвинув за собой шторы.
Вера подошла к ушату и начала раздеваться. Хорошо, что никто не посягнул на ее одежду и содержимое карманов. Она аккуратно сложила свои вещи и забралась в воду.
Плотный завтрак, бокал вина и теплая вода подействовали как снотворное. Постель, надушенная чьей-то щедрой рукой, благоухала жасмином.
Правда, Вера не любила запах жасмина. Он напоминал о начале грустного периода ее жизни, о холодности мужа и о перемене в их отношениях. Слабость овладела ее телом, и налетел благотворный сон, ему не смог помешать даже приторный цветочный запах.
Вера мгновенно проснулась, почувствовав, что кто-то трогает ее за плечо. Она приоткрыла глаза и увидела возле своего лица толстую волосатую руку. От удивления она широко раскрыла глаза. На кровати рядом с ней сидел ее захватчик и ласково поглаживал ее растрепанные волосы.
─ Вы слишком много себе позволяете! ─ недовольно сказала она, заворачиваясь в простыню и отодвигаясь на край постели.
Мужчина ответил ей тихим голосом. Вера пожала плечами и отвернулась, давая понять, что не понимает его. Он подвинулся ближе и взял ее за локоть. Другая рука мужчины схватила за грудь девушки.
─ Э-э-й! Да вы…вы бессовестный! Вы мне в отцы годитесь! ─ выкрикнула она и резко дернувшись, высвободилась из наглых объятий.
На одутловатом красном лице заиграла сладострастная улыбка и открыла ряд мелких и желтых зубов, с темным налетом. В глазах зажглись игривые огоньки. Вера сморщилась, не скрывая отвращения. Вид его рта неприятно напомнил о Вере необходимости посетить стоматологический кабинет из-за систематически ноющего зуба мудрости. Ход ее мыслей прервался неожиданным действием мужчины. Он встал с кровати и начал раздеваться.
Вера только приоткрыла рот, пораженная его поведением. Понимание пришло внезапно, и девушка почувствовала, как струйка холодного пота потекла по спине. Мысли судорожно бились в голове, как пойманные птицы, и ни одна из них не подсказывала выхода из сложного положения.
Чтобы раздеться, он не потратил много времени, что. Его наряд состоял из одной белой длинной туники. Вполне возможно, лет двадцать назад этот человек был симпатичным парнем, но сейчас от привлекательной внешности не осталось и следа. Его жирное тело на коротких кривых ножках вызывало чувство гадливости и ничего больше. А живот можно было бы назвать пивным.