…Вот по шатру он походил,
Затем, лишь только день зарделся,
Разрядился, разоделся
В наряд сверкающий, стальной
(Во имя девушки одной!)
И поспешил на место схватки,
Пылая, словно в лихорадке,
Весь жаждой боя распален…
Но не Гавана видит он,
А все того же — Парцифаля,
Чьи очи местность озирали…
Могуч и грозен, весь в броне,
Сидел он на своем коне
Величественная фигура!..
(Герой из лагеря Артура,
Надевши панцирь свой и шлем,
Ушел, не встреченный никем…)
…Итак, не проронив ни слова,
Один копьем толкнул другого,
Но знайте: о надежный щит
Ударившись, копье трещит.
И вскоре щепки полетели…
Однако мира не хотели
Дерущиеся нипочем!..
Копье сломал — рази мечом!
Гласит одна из древних истин…
Как Грамофланцу ненавистен
Наш друг, герой наш — Парцифаль!..
Но нам не Парцифаля жаль
(Пустяк: царапины, ушибы!)…
И с Грамофланцем не смогли бы
(Какой ни есть, а все ж — король)
Сейчас его оплакать боль.
Нам жаль, — скрывать от вас не стану,
Что исковеркало поляну
Со множеством цветов, цветков
Железо рыцарских подков!
Нам внятна боль иного рода:
Войной осквернена природа!
Что значат доблесть, долг, права,
Когда потоптана трава?!
…Меж тем Гаван спешит на битву.
Он богу сотворил молитву,
Ему епископ мессу пел,
Чтоб он в сраженье преуспел,
Ему прекрасными платками,
Держа их дивными руками,
Махало столько знатных дам!..
(Жаль, правда, что я не был там…)
И вдруг донесся слух зловредный,
Что Парцифаль исчез бесследно.
Как так исчез? Не для того ж
(Гавана охватила дрожь),
Чтобы на милость свой гнев сменить
И всех враждующих примирить!..
Нет, подозренье это ложно!
Нет, это было б невозможно!
Скорей всего, он там опять
Решил за друга постоять!..
…Итак, под шум рукоплесканий,
Под звуки всхлипов и рыданий,
В доспехи яркие одет,
В сознании благих примет,
Летит Гаван на зов судьбы,
Туда, в кипение борьбы!..
…К поляне стягивались рати…
Артур, в сопровожденье знати,
За поединком наблюдал.
Сын Гамурета наседал,
А Грамофланц сопротивлялся,
Но ясно было: похвалялся
Он перед рыцарями зря,
Еще недавно говоря,
Что лишь с двумя, с тремя, не менее,
Достоин он вести сражение,
А тут дерется он с одним
И справиться не в силах с ним.
(Один тот шестерых заменит!
Король его еще оценит…)
Где спесь, бахвальство, страсть? — Исчезли!..
…С коней своих герои слезли,
Чтобы, вступивши в пеший бой,
Закончить спор между собой.
Их лица зноем полыхали,
Мечами руки их махали,
Менялись, в воздухе звеня,
Во время взмаха лезвия…
Одно, однако, было ясно:
Сраженье продолжать напрасно,
К нему утрачен интерес,
Поскольку явен перевес…
Оружие решило спор!..
Но вот летят во весь опор
На поле битвы с двух сторон
Пять достославнейших персон
С непокрытыми главами.
Торжественными словами
Они сейчас объявят тут,
Что порешил высокий суд…
И вот Судейского Совета
Решенье: «Отпрыск Гамурета
Победу в битве одержал!»
Нет, Грамофланц не возражал.
Он Парцифалю сдался…
Так, стало быть, ни с чем остался
Сын Лота, наш Гаван, наш друг!..
И рыцарь произносит вдруг:
«Король! Вчера, как все видали,
Вы на ночь мне передышку дали
И, отличаясь истинным благородством,
Своим не воспользовались превосходством.
Сегодня я вам тем же самым отвечу,
На завтра перенеся нашу встречу,
Чтоб вы оправились от ран…»
Так сказал Грамофланцу Гаван…
Противник, согласившись с ним,
Тотчас отправился к своим…
И все вокруг оцепенело…
Но тут Артур вмешался в дело.
Парцифалю он сказал:
«Ты Грамофланца наказал,
Однако с помощью обмана:
Себя ты выдал за Гавана.
И — я скажу тебе в укор
От нас ты ускользнул, как вор,
Сбежал! Иначе — не посетуй
Битвы не было бы этой.
Ни вышло так: ты — победитель,
Гавановой славы похититель.
Но пусть Гаван не обижается,
Час новой битвы приближается!..»
Гаван сказал: «Поверь, я рад,
Что названый мой брат
Победы доблестью добился.
Он честно и бесстрашно бился.
Что касается меня,
Дождаться завтрашнего дня
Только бы достало сил,
Чтоб я погиб или победил!..»
…И в лагерь кони их помчали,
Где дамы и девы их всех встречали…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Меж тем о доблестном Парцифале
В войсках противника узнали,
Что, мол, на всей земле герой