VI
Узнайте, что Артур‑король,Покинув замок Коридоль,{218}Расстался со своей страной…Среди рожденных старинойПоверий и сказанийНемало указанийНа то, что он родную землюПокинул, гласу мудрых внемля,Мечтая в странствии, в путиМладого рыцаря найти,Того, кто звался Рыцарь КрасныйИ подвиг свой свершил ужасный,Невольно Итера убив,Затем, Кингруна победив,Пленил Кламида без смущеньяИ был достоин восхищенья!Но что там слава и хвала!К героям Круглого столаОтважного причислить надо!Не это ль высшая ему награда?Но прежде чем пуститься в путь,Король на верность присягнутьПовелевает слугамИ молвит: «Кто друг с другомЗатеет драку или спор,Пусть ведает, что с этих порНам все решать придется миромНе поединком, не турниром:Нам силы надобно сберечьДля дальних странствий и для встречНегаданных‑нежданныхВ нам незнакомых странах.Должны вы это понимать,Излишний шум не поднимать.В беде я не оставлю вас.Так исполняйте мой приказ!Мы своего добьемся!..»Все молвили: «Клянемся!..». .…Однако где же наш герой?..То было зимнею порой.Снегами скоро все покроется…Как?! Разве на дворе не Троица?Ведь все весной напоеноИ все цветет… А! Вот оно!О, стародавние поэты,Мне ваши ведомы приметы,У вас в стихах король АртурИзнеженнейшая из натур.Зефирами он обдуваем,Он, как цветок: он дышит маем.Весенний, майский, неземной,Он только в Троицу, веснойПо вашим движется страницам,На радость голубым девицам…Но нет! У нас он не таков!С нас хватит «сладких ветерков»!Мы сей рассказ соорудили,Собрав бесчисленные былиИ вымыслы. И так хотим,Чтоб ‑ пусть мороз невыносимГерой наш, столь любимый мною,С Артуром встретился зимою…. .Артур со свитой скачут вдольКрутого берега Плимицоль.{219}Угрюм король и вся его свитаЗело на сокольничего сердита.Случился нынче скверный случай:Артуров сокол, самый лучший,Был перекормлен до того,Что есть не стал он ничегоПри утреннем кормленьеИ, в дерзком устремленье,Рванулся, из виду исчезИ улетел куда‑то в лес.Ну, что тут делать станешь?Чем сытого заманишь?..Меж тем бесценный сокол сейВ лесу еловом средь ветвейБыл рядом с Парцифалем.(За что его восхвалим!)Да, сокол, улетевший прочь,С героем рядом был всю ночь.Трясло их от озноба,И сильно мерзли оба.А утром, только рассвело,Герой увидел: замелоЛесные тропы до единой.И этой зимнею картинойНаш друг безмерно потрясен.Он словно видит дивный сон…Но как сыскать дорогу?Он ощутил тревогу.Теперь он скачет наугад…Стволы, повалены, лежат.Кругом ‑ камней нагроможденье.Так едет он в сопровожденьеКрасавца сокола тогоИ сам не знает про него…Над лесом ярко солнце рдеет.Но постепенно лес редеет,И вот уж впереди виднаПоляна белая одна,И диких тысяча гусей,Крича, проносится над ней…Но сокол кинулся на них:Какой‑то гусь навек затих,А остальные улетели…Три капли на снегу алели,Три капли крови на лугу,Три алые капли на белом снегу…Герой наш в думу погрузился.И понял он, чей отразилсяЗдесь образ!.. Перед ним возникКондвирамур любимой лик.И в памяти все ожило:Как снег, ее лицо бело,Как кровь, красны ее ланиты!..«Кондвирамур! Меня к себе верни ты!Beau Corps!.. Прекраснейшая телом,Ты алое смешала с белым.Твой лик, поклясться я готов,Есть сочетанье двух цветов,Двух красок: белой краски с красной!Конд‑ви‑ра‑мур!..» И вдруг безгласныйВ сердечной боли он застыл,Лишившийся душевных сил,Как если б потерял сознанье…О, горемычное созданье!..…Застыл он, неподвижен, нем.А по дороге между темВ Лаланд стрелой летел Garcon(Был Куневарой послан он)И вдруг, смущением объятый,Увидел чей‑то шлем промятыйИ щит, проколотый насквозь…Но, может, все бы обошлось,Когда бы не узрел гонец(Garcon ‑ неопытный птенец)Героя Парцифаля,Что, погружен в свои печали,Пред ним возник невдалеке,Причем сжимал копье в руке…Да, весь в томленье погруженный,Он спал. Но спал вооруженный.Во сне таинственном застыв,Он спал, копья не опустив,Как если б он, задира,Здесь, в чаще, ждал турнираИ вызывал на поединокКого‑то здесь, среди лесных тропинок…Garcon к Артуру в лагерь скачет.Могу сказать: он едва не плачет.«Беда! ‑ кричит. ‑ Беда! Беда!Дерзновеннейший рыцарь проник к нам сюдаОн держит копье свое наготове.Клянусь: он жаждет чьей‑то кровиИ, видимо, желает злаГероям Круглого стола!А вы тут дремлете! Нет ‑ спите!Вы тут в бездействии сидите!Ах, ах! Позор, какой позор!..»…Прекрасный, юный СеграморПоистине судьбы избранник,Гиневры сладостной племянник,В шатер вбегает к королю:«О дядя! Об одном молю,Дозволь с тем рыцарем сразиться!Слыхал, он всех нас смять грозится!Он снаряжение надел…Однако есть всему предел!..»(Чтоб смысл попять сей пылкой речи,Скажу вам: юноша ждал сечи,Давно, давно он рвался в бойИ оттого с такой мольбой,Столь пылко обращался к дяде,Одной лишь бранной славы ради…)Король ответить поспешил:«Мой мальчик, я бы разрешилТебе в сражение вступитьИ славу доблестью купить.Но если ты откроешь бой,То, уверяю, за тобойДругие ринутся князья,А силу нам дробить нельзя.Мы Мунсальвеш должны найти,Но нам неведомы пути,И мы не знаем, как встречатьАнфортаса нас будет рать…». .Тогда прекрасный СеграморК Гиневре лучезарной взорС мольбой смиренной обратил…И королеве уступилКороль. И le Roi СеграморУже летит во весь опорВ огнем пылающей бронеНа схожем с молнией коне…. .А Парцифаль был недвижим,Поскольку завладела имЛюбовь, которая не разПытала и меня и вас,С ума сводила, в бой звалаИ сердце пополам рвала.Ах, знаю я такую,О коей я тоскую.Я тоже безутешенИ вроде бы помешан…Но все же вникнем в разговор,Который начал Сеграмор…«Высокочтимый господин,Вы здесь, как видите, не один.В чужие вторглись вы владенья.Мы вправе ждать от вас извиненья.Поверьте, жизнь я скорей отдам,Чем себе позволю потворствовать вам!Ответствуйте, из какой земли,С какою целью сюда вы пришли?И коль не хотите с жизнью расстаться,Вам предлагаю почетно сдаться!..»Однако Парцифаль молчал,Он ничего не замечалДа и не слышал ничего,Так одурманила егоВолшебница ‑ госпожа Любовь…И на снегу он все видит кровь…Отъехал le Roi Сеграмор чуть‑чуть,Дабы с налета его проткнуть.Но в этот миг Парцифаль проснулся:Господин Рассудок к нему вернулся…И Парцифаль‑герой с улыбкоюНаклонил копье свое пестрое, крепкое, гибкое,В пещере найденное им,В щит Сеграмора с расчетом такимВонзив, чтобы выбить из седлаТого, в ком жажда славы жила,И урезонить малостьИ чтоб при этом копье не сломалось…Вернулся в лагерь СеграморНенужен утешений хор.Он держится достойноИ говорит спокойно:«Нет в жизни худа без добра.Бой, поединок ‑ все игра,Коль проигрался в кости,То относись без злостиК тебе назначенной судьбе.Я это знаю по себе.Бывает, что корабль и тотКрушенье терпит, течь дает…Удача ли, недоляНа все господня воля…Однако супротивник мойПровел недурно этот бой,И я скажу без униженья,Что он достоин уваженья!..»…Явился муж отважный ‑ КейК славнейшему из королей,Чтоб доложить о Сеграморе,Который пребывает в горе,Поскольку не повержен тот,Кто новых поединков ждетВ лесу, на прежнем месте.«Неужто он избегнет мести?Дозвольте мне сразиться с ним!Иначе все мы посрамимСупругу вашу! Да, онаВсех более оскорбленаСим беспримерным посещеньем!Нельзя отделаться прощеньем!Иль службу я с себя сложу,Хоть верой‑правдой вам служуНе первый год!.. О, боже правый!Ужель с былой простится славойВаш Круглый стол?! И так нелепо?!Да будь все глухи, немы, слепы,Вы быть не смеете слепым!..»И король Артур согласился с нимИ дал ему соизволенъеНа битву с тем, кто в отдаленьеЗастыл в прибежище лесном…Сейчас ему в бою честномСойтись придется с мужем грознымПод снежным ветром, днем морозным.Но Парцифаль недвижен вновь.Героя госпожа ЛюбовьОпять околдовала.Жертв ей, что ли, мало?..…Скажите, госпожа Любовь,За что вы пьете нашу кровь,Зачем вы к нам являетесьИ нами забавляетесь?Вы, исцеляя от тоски,Нам сердце рвете на куски,Вы столь искусно лечите,Что насмерть нас калечите.Скажите, и не стыдно вам,Вняв самым пламенным словам,Куражиться над ними,Над чувствами святыми,И нашу боль не укрощать,Но беспощадно превращатьЧистейшие стремленьяВ предмет увеселенья?Ужасна сила ваших чарДля тех, кто молод и кто стар,Мы все на этом светеПопались в ваши сети.Всем причинили вы беду.Мы из‑за вас ‑ в сплошном аду,Томимые нуждою,Гонимые враждою.Мы вас не в силах убедить,Мы вас не в силах победить,Напротив: вам в угодуБежим в огонь и воду…Себе в служанки выбрав Честь,Все ж позабыли вы, что естьУгроза вашей властиВ живой, в горячей Страсти!..О госпожа Живая Страсть,Молю, не дайте мне пропастьВ плену Любви холодной,Прекрасной, но… бесплодной!..Другую б песню я сложил,Коль от Любви бы заслужилРасположенья крохиЗа слезы, стоны, вздохи,За все, что пережито мной…Из‑за кого? Из‑за одной…Но далее не смеюПеснею своею,Весьма простонародной,Любви касаться благородной,Бессильный гнев свой изливать!..Любовь достойно воспеватьЛишь Генрих фон Фельдеке{220} умеет.Пред ним мой бедный язык немеет,Поэтому я приуныл.А Фельдеке Любовь сравнил,Вняв сладостным напевам,С большим, цветущим древом,Хоть лучше бы изображать,Как нам от нее бежать…А впрочем, от Любви уберечьНе могут нас ни щит и ни меч,Ни латы наши стальные,Ни стены крепостные.Не ускакать от нее на коне,От нее по морской не уплыть волне: