Погибла честь, почет утрачен,Твой жребий, как могила, мрачен…Понять не можешь, в чем тут суть?Скажу. Но уж не обессудь.Хочу, чтоб все узнали:Здесь дело в Парцифале,Которому ты так мирволишь!А он ведь негодяй всего лишь!Им Красный Итер был убит.Сей грех еще не позабыт:Все плачут о достойном муже…Но грех он совершил похуже!..»…И к валезийцу подскакав,Сказала: «Низок и лукавВаш нрав и темен разум.Красавцем ясноглазымПосмели вы придти сюда.Меж тем от вас ‑ одна беда.Я всем чудовищем кажусь,Но лишь одним сейчас горжусь,Что с вами мы не схожи.Мы не одно и то же!Вы сердцем, вы душой урод!..Пошто трусливо смолк ваш рот?Иль требуют сокрытьяИзвестные событья?..Скажите, рыцарь: как же так?Вам скорбный встретился Рыбак,Несчастием томимый…А вы? Промчались мимо!В ту приснопамятную ночьЛишь вы могли ему помочь,Но вас не занималаЧужая боль нимало…(До чьей‑то скорби снизойти?!Куда там! Мне не по пути!Того печаль изъела?Но мне‑то что за дело?!)Вы даже не раскрыли рта!..Но бог вам разомкнет устаИ вырвет, вырвет ваш языкЗа тот невыкрикпутый крикПростого состраданья!И нет вам оправданьяНи в этом мире и ни в том.Вписали огненным перстомВас в некий страшный свитокДля предстоящих пытокКипенья в адовой смоле,В геенне!.. Но и на землеПощады вам не будет!Вас и земля осудит!И проклянет вас этот круг,В который вы попали вдруг:Едва узнают, кто вы,Все будут к вам суровы…Вы честь мужскую оскорбили,Свое достоинство сгубили,Род опозорили людской…Верьте, лекарь никакойВас не спасет от душевной хвори,И жизнь свою вы проживете в горе.Да понимаете ли вы сами,Что значит грех, совершенный вами,О бессердечный Парцифаль?Пред вами пронесли Грааль,Среди разубранного залаПред вами кровь с копья стекала!..Узрев редчайшее из див,Вы смолкли, даже не спросив,Что все бы это означало…Бессмертье вас бы увенчало,Мир вас бы к звездам превознес,Задай вы хоть один вопрос!Словцо хотя бы обронитеТам, в Мунсальвеше!.. В ТабронитеВеликой славы и наградВаш пестрый удостоен брат.Сбылись желанья Фейрефица…Но с Мунсальвешем ли сравнитсяАрабов город Табронит?(Всевышний пусть оборонитПрестол достойнейшего брата!)А вы, исчадие разврата,Преступно пали до того,Что господина моегоМеч, вам врученный, осквернили!О, господи! Да вы верны лиХотя бы памяти отца,Высокочтимого бойца?Он, кто анжуйцем назывался,Ах, как бы он сейчас терзался,О вашей низости узнав!Он, тот, чей благородный нравБыл рыцарству всему известен,Не вынес бы, что столь бесчестенЕго, им порожденный, сын!..Да что там! Разве он одинТерзался бы? О нем горюя,Сейчас в огне сама горю яИ гибну в дьявольском огне!Всех жальче Герцелойду мне!..»И Кундри в непомерной мукеСтенала, и ломала руки,И слезы горькие лила:Святая Верность ее вела.(А Верность это ‑ та же Сила!..)И Кундри рыцарей спросила:«Остался ли еще средь васБоец, кто рвется в этот час,Душою не лукавя,К Любви и к Бранной Славе?Кто не забыл, что значит Честь?..Так знайте: в мире замок есть,Который скрыт от глаз людей.Зовется он Шатель Марвей.{223}Четыреста прекрасных девНа службе там у четырех королев.И все четыре королевыЕще прекрасней, чем их девы…В Шатель Марвей тому почет,Кого Любовь к себе влечет,Кто одержим влеченьемК высоким приключеньям.Надеюсь, что, хоть и не без труда,Сегодня еще попаду туда!..»И, ни к кому не обратившись,Ни с кем из рыцарей не простившись,Печальная дева умчалась одна.Потом вдруг на миг обернулась онаИ уже безо всякой угрозыВоскликнула сквозь слезы:«Обитель скорби Мунсальвеш!Твой дивный избавитель где ж?В беде ли тебя он оставитИли спасет да избавит?..»Речь мудрой девы безобразной,Как видим, не была бессвязной…А что наш валезиец? ОнУбит, раздавлен, заклеймен!Он знает: справедлива кара!..…Очнувшись первой, КуневараУжасно зарыдала вдруг:Ее спаситель, верный друг,Всегда ведомый чувством долга,Столь незаслуженно оболган!Прошло рыданье среди дам,И счету не было слезам……Умчалась Кундри… Но мгновенноЯвился, как бы ей на смену,Какой‑то рыцарь… Ах! ОгнемПылала мантия на немИ на коне сверкали бляхи…В оцепененье, в горе, в страхеОн застает Артуров круг…Такой же след душевных мукЛицо красавца отражало…Невыносимой обиды жалоВ младое сердце его впилосьИ все отныне в нем сплелось:Отвага с горем, страсть с тоскою.Он тяжкий меч вздымал рукоюИ вдруг взревел, как ураган:«Где здесь Артур? Кто здесь Гаван?!»…Рыдали дамы безутешно…Тут кто‑то из пажей поспешноЕму обоих показал.«Храни вас боже! ‑ гость сказал.Всем вам привет свой посылаю.Но одного найти желаюСредь вас, кто станет мне врагом,Кто в озлоблении слепомНавек меня возненавидит!Я знаю, кто он. Пусть он выйдетВперед! Его зовут Гаван!..Святой обет мной богу данВеликое свершить отмщенье!О, неподвластна укрощеньюМеня терзающая боль!Мой повелитель, мой корольГаваном мерзостно заколот!Он столь коварен, сколь и молод!Без всяких видимых причинУбит мой князь, мой господин,Брат моего отца!.. При этомГаван с притворным шел приветомК нему… И в грудь ему вонзилСвое копье что было сил…О, вот он, поцелуй иудин!Убийца низкий! Ты подсуденНеумолимому суду!Так выйди! Я ответа жду,Чтобы отмстить тебе жестоко!Да! Зуб за зуб! За око ‑ око!И смерть за смерть!.. Не быть в долгу!Но, впрочем, может быть, я лгу,Безвинного черня наветом?!Что ж! Громко заяви об этом,Свою невинность докажи,Меня же смертью накажиНа предначертанном турнире.Вдвоем нам тесно в этом мире,И должен пасть один из нас!..Ответствуй же!.. Но не сейчас…Турнир во граде Шанпфанцуне,{224}В стране великой Аскалуне,Назначен через две недели!Ну, что ж. Сойдемся в ратном деле.Готов, как видишь, подождать,Пока тебе придется датьОтвет достаточно подробный!..О, я противник брани злобнойИ не для ругани сюдаПришел… Я требую суда,Который кровью все решит!Пускай господь свой суд свершит:Иль чью‑то жизнь он остановит,Иль чью‑то честь он восстановит!..»…Король Артур сперва молчал,Сначала он не отвечал,Потом промолвил: «Рыцарь сейЛюбимый сын сестры моей.Когда Гаван бы в битве пал,То за него бы я предсталВ Шанпфанцуне пред судом,Которого мы с болью ждем.Однако мой племянник живИ сам услышал твой призыв.И сможет сам держать ответ.Посмотрим: прав ты или нет?Но одного я не пойму:Такое бросивши емуУжаснейшее обвинение,Ты не имеешь тем не менееНеобходимых доказательств,А только ‑ несколько ругательств!Гореть ты будешь со стыдаПо завершении суда!..»…Вот что сказал король Артур…Тут юный, гордый Беакур{225}(Он братом был Гавану)Вскричал: «Я грудью встануВ бою за брата моего!И на судилище егоЯ представлять желаю!И жаждой действия пылаю!»Хоть на слова Гаван был скуп,Он рек: «Я не настолько глуп,Чтоб просьбу выполнить твою.Сам за себя я постоюИ род наш не унижу.Но, честно говоря, не вижуПричин для поединка.Однако всякая заминкаНеверно будет понята.Так пусть господня добротаНи в чем нас не покинет.Считайте: вызов принят!..»Но Беакур все не сдавался…Все своего он добивался…И хмурый гость сказал тогда:«О высокие дамы и господа!Его не имею я чести знатьИ вызов не смею его принять,Вражды не чувствуя к нему.Он ‑ это видно по всемуСилен, отважен, прекрасен собой,Властен, верностью движим святой.{226}Так пусть он вложит в ножны меч,Чтоб доблести сии сберечьДля боле подходящихВстреч, еще предстоящих.А я, чье имя вам досельНеведомо, ‑ князь Кингримурсель,Хочу сражаться лишь с однимГаваном!.. Всем же остальнымЖелаю процветаньяИ мира!.. Испытанья,Судьбой назначенного, жду!..Призвав виновного к суду,Обязан я заметить,Что мы готовы встретитьС почетом рыцарским егоВ столице дяди моего(Коль он прибыть туда согласен).Никто не будет ему опасен,Его поступку вопреки.И только от моей рукиПадет он, мной наказан.Я высшей клятвой связан!..»Все словно бы оцепенели,Услышав речь Кингримурселя.Известно было это имя!Делами славен боевыми,Сей рыцарь так мечом владел,Что равных в мире не имел…Все трепетали за Гавана…А князь, явившийся незвано,Уже успел сокрыться с глаз…Но мы продолжим свой рассказ.…От Кундри рыцари узналиПодробности о Парцифале:Как валезийца величатьИ кто его отец и мать…Еще не поглотила ЛетаВ ту пору имя Гамурета.Иной с ним вместе воевал,Иной в Канвалуа бывал,Иной, кто нынче стар годами.Еще служил Прекрасной ДамеАнфлисе Несравненной, той,Что куртуазии святойАнжуйца первой обучала…И всех, конечно, огорчалаОбида, что в порыве зла,Герою Кундри нанесла……У каждого ‑ своя обида.Ну, разве короля КламидаОднажды не обидел рокИ не был мир к нему жесток?Нет, Парцифаля и ГаванаВовек не жгла такая рана,Которая Кламида жгла:Душа в тоске изнемогла,И несть конца его печалям…И вот с героем ПарцифалемКороль вступает в разговор:«Когда б дары Кавказских юрИли земель арабских клады,Монет златые водопадыИ все сокровища ГрааляВы в самом деле потеряли,Все было б меньше той потери,Что я изведал в Пельрапере,Когда, разбив меня в бою,Вы радость отняли мою.И вот я состою отнынеПри Куневаре… Для княгиниЯ только жалкий пленник ваш…О, тяжелейшей из пропажВ ничтожнейшее возмещепьеПрошу мне даровать прощенье,А Куневаре дать понять,Что стоит от меня принятьМою любовь, а также рукуВ вознаграждение за муку,Что столько времени терплю…»«Ну, что ж… Я так и поступлю,Чтоб вы хоть чуточку воспряли.Ведь та, кого вы потеряли,Теперь ‑ моя Кондвирамур!..»…Гиневра и король Артур,Рыцари и сенешалиКламида утешали,И Куневара его понялаЛюбовь и руку его приняла.И он, списхожденьем ее покоренный,Ее главу увенчал короной…. .. .Герой Парцифаль промолвил так:«Душу мою застилает мрак.Вот здесь я стою перед вамиИ выразить не могу словами,Какой измучен я тоской…Не нужно радости мне людской,И я назад к вам не приду,Пока Грааль вновь не найду…Я сознаю, в чем я виновен:Был непомерно хладнокровен.Мне быть не может оправданья,Поскольку выше состраданьяЗаконы вежества поставил!И ради соблюденья правилМолчал перед лицом несчастья,Ничем не выразив участьяАнфортасу, кому в ту ночьЯ мог, обязан был помочь!..Вопрос с моих не сорвался губПотому, что молод я был и глуп,Но совестью клянусь моею,Что возмужаю, поумнеюИ подвиг свой святой свершу!..Теперь прощайте!.. Я спешу!..»…Удерживать его не стали.Вокруг несчастного стоялиВ печали дамы и мужи.И рек Артур: «Не откажиМне в для меня священном праве:Опорой быть твоей державеСоюзником твоей жопыВ час мира, как и в час войны!..»…Мой господин Гаван сердечноПоцеловал его: «Конечно,Друг Парцифаль, в таком путиОт поединков не уйти,От испытаний в жаркой схватке…Но верю: будет все в порядке.Бог милостив, хотя и строг…»«Бог?! Бог?! Но что такое ‑ Бог?!Воскликнул валезиец гневно.Не наши ль судьбы так плачевны,Чтоб мы не поняли того,Сколь бесполезна власть его,Сколь слаб и немощен всевышний!..Служить ему? Нет! Труд излишний!Я верен был ему и предан,И я обманут им и предан.Кто на него усердье тратит,Тому он ненавистью платит.Я ненависть его приму,Но боле ‑ не служу ему!..О, есть иной предмет служенья!..Эх, друг Гаван! В разгар сраженьяНа помощь бога не зови.Взывай к спасительной Любви,Хранительнице нашей верной!Прощай, мой друг нелицемерный,И да храпит тебя Любовь!..Кто знает, свидимся ли вновь?..». .Так в этот день они расстались…Но если бы вы попытались,Прервав повествованья нить,Мою историю сравнитьСо множеством других историй(Пускай занятных, я не спорю),Вы б поступили опрометчиво…Охоты нет, так слушать нечего!Но кто охоч до песен ратных,Тот о почти невероятныхУзнает подвигах от нас…Вперед наш движется рассказО похожденьях ПарцифаляНаследника Грааля…. .. .