Соперничая с мусульманскими государствами Декана, Виджаянагар порой прибегал к помощи и посредничеству португальцев. В Индии, как и в Китае, не было условий для разведения и выращивания лошадей — их обычно закупали, привозя издалека. В Индию они поступали в основном из Аравии и Ирана, причем этой торговлей как раз и ведали в XV–XVI веках преимущественно португальцы. Маха-раджи Виджаянагара ценой немалых уступок добились от них монопольного права покупать привозных лошадей, что заметно усилило их армию, где конница стала основной боевой силой.
Наиболее успешным в политическом плане было правление махараджи Кришна Дева Райи (1509–1529), который, заручившись поддержкой португальцев, вел успешные войны с Биджапуром и сумел превратить Виджаянагар в богатейшее из индийских государств. Но уже после его смерти, в 1565 году, в битве при Таликоте армия Виджаянагара была разгромлена соединенными силами северных султанатов, с чего начался постепенный упадок его могущества. К началу XVII века Виджаянагар превратился в небольшое княжество, которое затем было поделено между Биджапуром и Голкондой.
В 1526 году тимурид Бабур, выходец из Моголистана (восточная часть Средней Азии) и в прошлом правитель Ферганы, затем Кабула, вторгся в Индию. Его хорошо вооруженная мушкетами и пушками армия, в которой важная роль была отведена коннице, в двух больших сражениях разгромила последнего из делийских султанов и ополчение раджпутов, после чего заняла значительную часть долины Ганга. Так было положено начало империи Великих Моголов, объединившей под своей властью в пору расцвета почти всю Индию.
Сам Бабур, вошедший в историю как просвещенный правитель, историк и поэт, автор знаменитого «Бабур-наме», правил в Индии недолго. Уже в 1530 году его сменил на троне сын Хумаюн. Однако спокойно править ему не пришлось, поскольку наследство отца у него тут же принялись оспаривать братья, и в результате оно не досталась ни им, ни ему, а правителю Бихара и Бенгалии Фариду Шер-хану, выходцу из осевшего на востоке Индии афганского племени сур, который, уловив момент, захватил власть в Дели и заставил Хумаюна искать убежище в Иране.
Приняв титул шаха, Шер-шах энергично взялся за дело. За недолгие годы правления (1540–1545) он провел несколько магистральных дорог с караван-сараями, связавших Дели с Бенгалией, Раджпутаной, Индом и т. п., упорядочил земельные отношения (при нем было начато составление генерального кадастра земель) и систему налогов. Неожиданная смерть Шер-шаха и борьба его наследников за престол были с выгодой использованы Хумаюном, который в 1555 году вернул себе трон в Дели. Но уже через год он в результате несчастного случая погиб, а власть досталась его тринадцатилетнему сыну Акбару.
Правление падишаха Акбара (1556–1605) было золотым веком империи Великих Моголов. Укрепив власть на севере, включая Пенджаб, Акбар заручился поддержкой значительной части воинов-раджпутов (с некоторыми предводителями раджпутов он породнился, включив раджпутских княжон в свой гарем) и вскоре овладел практически всей Раджпутаной. Затем к империи были присоединены Гондвана, Гуджарат, Бенгалия, Кашмир, Орисса. Таким образом, почти вся Северная Индия оказалась под властью Акбара.
Продолжив реформы, начатые еще Шер-шахом, Акбар провел ряд новых, заложивших прочные основы управления страной. Был закончен генеральный земельный кадастр и четко определены суммы налогового сбора с каждого из районов. Крупные земельные владения — джагиры — были отданы на правах условного ненаследственного служебного владения военачальникам-джагирдарам, что приносило им огромные доходы. На эти деньги джагирдары, которых при Акбаре было около двух тысяч, обязаны были содержать отряды воинов численностью от 100 до 5 тысяч человек — в соответствии с размером джагира.
Кроме джагиров существовали и владения вассальных князей-заминдаров, плативших в казну дань и самостоятельно распоряжавшихся всеми остальными доходами. Эти правители были наследственными владельцами своих княжеств, в которых как бы в миниатюре воспроизводилась та же схема, что и в империи в целом: часть земли принадлежала лично князю, доход от нее шел в его казну, тогда как остальные земли отдавались в условное владение воинам и чиновникам.
Небольшое количество земли, около 3 процентов, было в собственности мусульманского духовенства, немного земли находилось во владении индуистских храмов. Земли такого типа обладали налоговым иммунитетом, что вполне соответствовало общему духу религиозной терпимости, которому следовал Акбар, отменивший ущемляющую права немусульман джизию и попытавшийся даже к концу жизни создать нечто вроде синтетической религии, призванной ликвидировать религиозные разногласия среди его подданных.
Сын Акбара Джахангир (1605–1627) продолжил активную внешнюю политику отца, он вел войны в Декане и выступил против сикхов в Пенджабе. Наибольшим успехом Джахан-гира, а точнее, его сына Шах Джахана, командовавшего армией, была победа над сильной армией султана Ахмаднагара, ядром которой была конница маратхов. Взойдя на трон отца, Шах Джахан (1627–1658) пытался продолжить свой успех и в 1632 году полностью подчинил себе Ахмаднагар, а Биджапур и Голконда признали себя вассалами Моголов. Это означало, что практически вся территория Индии попала под власть империи. Но дни ее уже были сочтены.
Преемником Шах Джахана был его сын, кровавый деспот Аурангзеб, заключивший в темницу отца. Аурангзеб правил долго (1658–1707) и оставил по себе дурную память. Мало того, с его смертью империя фактически распалась, перестала существовать как влиятельная сила, причем такому результату в немалой степени содействовала политика самого императора.
Будучи ревностным мусульманином-суннитом, Аурангзеб энергично преследовал как индусов, так и шиитов. Религиозные преследования вызвали резкое сопротивление населения, а это сильно ослабило ту базу, на которую мог опереться правитель. Кроме того, в его правление резко уменьшились доходы джагирдаров, чьи владения в ходе постоянного разукрупнения и роста дополнительных поборов в казну приносили все меньше дохода, — все это весьма напоминает аналогичный процесс, происходивший примерно тогда же с тимариотами в Османской империи. Следствием всего этого стали нарушения в работе многих хозяйств и в конечном счете страшный голод, который разразился в начале XVIII века. Только в Декане в 1702–1704 годах голодной смертью погибли около 2 миллионов человек.
Всему этому сопутствовали неудачи в попытках подавить сепаратистские движения на окраинах империи. Так, резко выступив против сикхов, Аурангзеб не только вызвал взрыв яростного сопротивления с их стороны, но и спровоцировал возникновение воинской организации сикхов, справиться с боевой мощью которой он был уже не в состоянии. В Махараштре, районе расселения маратхов, которые становились все более грозной силой в антимогольском движении, тоже возникло весьма боеспособное войско во главе с Шиваджи. Если вначале Шиваджи со своими воинами служил то султану Ахмаднагара, то правителю Биджапура и не имел собственных политических амбиций, то затем, усилившись, он создал собственное государство. Установив сравнительно легкие налоги с собственного маратхского населения, государство Шиваджи начало богатеть за счет военной добычи. Аурангзеб пытался покончить с маратхской вольницей, но безуспешно. Столь же безуспешно стремился он усмирить и восставших против него раджпутов. И хотя к концу жизни Аурангзеб все же сумел формально подчинить себе Махараштру, маратхи, как и раджпуты, окончательно побеждены не были. Сразу же после смерти Ау-рангзеба его империя стала агонизировать, чем не преминули воспользоваться все те, кто не был заинтересован в сильной власти в Индии. Едва ли не первыми среди них были англичане.