— Чай готов, — сказала горничная. — А где хозяйка?
— Она собиралась заглянуть в сарай, — отозвался Конрадин.
Горничная отправилась звать хозяйку к чаю, а Конрадин, воспользовавшись её отсутствием, выудил тостерную вилку из ящика буфета и принялся обжаривать кусок хлеба. Приготовив гренок, Конрадин обильно намазал его маслом и неторопливо, с наслаждением, принялся есть, всё это время внимательно прислушиваясь к проникавшим сквозь плотно закрытую дверь столовой странным звукам: истеричным вскрикиванием горничной, удивлённым восклицаниям, доносившимся откуда-то из кухни, торопливым шагам и испуганным всхлипываниям, а затем, после некоторого затишья, шаркающей поступи людей, несущих тяжёлую ношу в дом.
— Кто теперь скажет обо всём бедному ребенку? Я ни за что не смогу этого сделать! — кто-то пронзительно взвизгнул за дверью.
И пока там обсуждался этот вопрос, Конрадин успел приготовить себе ещё один гренок.
