Общий дидактический характер согдийского искусства определил, вероятно, характерную для него сдержанность при передаче эротической тематики: редко встречаются и при этом очень скромно трактованы столь характерные для средневековья рассказы о женском коварстве (Древности Таджикистана, 1985. Каталог, № 574).
Согдийское искусство воспитывало членов общества, отличавшегося высоким развитием хозяйства и культуры без централизации и при слабом развитии государственного аппарата. Это искусство отражало вкусы и интересы активного гражданина, а не подданного типичной восточной монархии.
Идеологические представления в какой-то мере отразились в мелкой пластике. Культовые терракотовые фигурки женщин (и очень редко мужчин) известны в южных регионах Средней Азии еще в эпоху бронзы. Произошли ли позднее существенные изменения в культах и обрядах, или божки изображались в другом материале, только терракотовые статуэтки исчезают из культурных комплексов на много столетий. Вновь они появляются, возможно не без влияния эллинистических традиций, в конце IV–III в. до н. э., и на этот раз, как и в древности, основным становится женское божество.
Первые образцы терракотовых статуэток поры начала эллинизации местной культуры достаточно точно передают черты античных фигурок. Целая серия мужских головок возводится к иконографии Александра Македонского. Размноженные путем неоднократного репродуцирования колыбов, они просуществовали до V в. н. э. в качестве хорошо смоделированных головок на фигурках музыкантов и плакальщиков примитивной лепки и самостоятельных оттисков на стенках оссуариев.
В IV в. еще сохраняется в общем прежняя эллинизованная иконография богини, фронтально поставленной в плаще с плодом, ветвью или зеркалом в поднятой к груди руке, иногда с младенцем на коленях или у ног — древнейший образ, восходящий к заре цивилизации.
Сильно меняется стиль статуэток, изображающих музыкантов, которые в древности делались целиком оттиском штампа, теперь примитивно лепятся от руки, голова же формуется оттиском отдельно по эллинизированному образцу. Музыкальные инструменты в их руках передаются простыми валиками, и их разновидности угадываются только по положению инструментов и по положению рук. Согнутый углом валик, видимо, передает кифару, прижатую к груди; а в изогнутом дугой, поддерживаемом у плеча (один конец возле губ) предмете можно видеть музыкальный рог.
Но рядом с традиционными появляются новые или неизвестные нам для более ранних периодов образцы. Среди них упрощенные фигурки обнаженных мужчин, женщин и гермафродитов, часто в эротических позах.
В V в., вероятно, в связи с широкой волной буддийских влияний в среднеазиатском ареале во множестве изготовляются уплощенные глиняные пластинки с оттиснутым изображением персонажей разной иконографии. Среди них воин, исполнявший какие-то сакральные функции, с кинжалом, поднятым над плечом, в правой и с головой быка (?) в опущенной левой руке.
Один и тот же штамп мог служить для изготовления статуэтки божества и демонического существа. Пример тому есть среди терракот Афрасиаба. Один из оттисков украшен мелкими наколами, подчеркивающими надбровия, другому же пытались придать свирепое выражение, расширив наколами зрачки, ноздри, широко прорезав лезвием рот.
В этом обилии образов отражались верования и культовая обрядность. Но поскольку в коропластике, как правило, представлены персонажи, не отмеченные в обширном пантеоне, известном по стенописи, можно думать, что терракотовые фигурки изображали второстепенных божков, оберегавших их обладателей в повседневной жизни. Какая-то часть терракот могла представлять популярных героев, быть детскими игрушками. Среди этой категории статуэток наиболее многочисленны были всадники с поднятой на плечо булавой.
В отличие от прочих районов долины Зеравшана в Бухарском оазисе в IV–V вв. (?) изготовлялись фигурки женского божества в короне мюралис с человеческими фигурками в ее зубцах. Круглое лицо при всей стилизации тонко смоделировано и обрамлено кольцами округлых буклей. Быть может, так представлена богиня — покровительница города.
О сюжетах в искусстве мелких форм дают представление отдельные находки.
На фрагменте сосуда из Сеталака красной ангобной краской сделан рисунок, напоминающий сильно стилизованный переносной жертвенник с языками пламени на нем.