Наряду с царской монетой в Самаркандском Согде осуществлялся выпуск литых монет китайского образца и удельными владетелями (с титулом «государь» — согд. — или арамейская гетерограмма MR’Y/MRY’). Из удельных выпусков Самаркандского Согда лучше других сейчас изучены монеты «государей Панча» (Пенджикента), массовые находки которых происходят из раскопок Пенджикентского городища (Смирнова, 1963, с. 15–19, 91-121; 1981, с. 45–50, 230–305; Лившиц, 1979). Всего их известно сейчас более 800 экз.
Свои монеты выпускали три правителя Панча: Гамаукайн (у О.И. Смирновой — Амукиан или Чамукйан) — до начала 90-х годов VII в. (табл. 122, 12), Чекинчур Бильге (Бидйан) — примерно в 694–708/9 или в 690–704 гг. (табл. 122, 13) и «госпожа Нана» (табл. 122, 14, 15) — около 709–722 гг., если считать ее старшей женой правителя Панча по имени Деваштич (Лившиц, 1979, с. 65), носившего какое-то время и титул «самаркандского царя». Деваштич и Чекинчур Бильге упоминаются в документах из за́мка с горы Муг, что несколько облегчает историческое осмысление нумизматических данных, хотя и остаются вопросы, на которые пока ответить невозможно (отсутствие монет с именем Деваштича; полный титул Чекинчура Бильге в мугском документе В-8 — «багдский царь, государь Панча» и др.). Государи Панча явно не составляют династию в обычном понимании, а, видимо, как и цари Согда, могли избираться «знатью („старейшие“, „великие“, „народ“ в источниках), очевидно, не без участия купеческой верхушки и городских магистратов» (Лившиц, 1979, с. 60).
В денежном обращении Панча, судя по совместным находкам из раскопок и по кладам, монеты местных владетелей и монеты ихшидов Согда сосуществуют, видимо, как вполне равноправные. Но за пределами Панча и его округи (и в Самарканде, и тем более в северотохаристанских владениях Чаганиан и Вахт) монеты пенджикентских владетелей свободного хождения не имели (известны лишь единичные экземпляры).
Монеты других удельных владений Самаркандского Согда выявлены пока предположительно (Смирнова, 1981, с. 228–230, 30&-308). Центры таких княжеств, кроме Панча, пока систематически не раскапывались.
Характер обращения медных среднеазиатских монет в раннесредневековый период позволяет использовать их, если будет проделана работа по картографированию как массовых, так и единичных находок, для уточнения политико-административных границ как между областями, так и между удельными владениями внутри областей, а также для реконструкции таких событий политической истории, как расширение границ путем захватов, потеря какими-то владениями самостоятельности и т. п. Это особенно важно для владений, политический статус которых на протяжении раннесредневекового периода менялся или в которых происходило «перераспределение» влияния более могущественных соседей. Во временной зависимости от Самаркандского Согда, видимо, оказывались даже такие крупные владения, как Южный Согд (бассейн р. Кашкадарья) и Уструшана.
В качестве самостоятельной «нумизматической провинции» бассейн Кашкадарьи выступает сравнительно поздно, с началом чеканки так называемых нахшебских монет: л. ст. — голова правителя влево и согдийская легенда; об. ст. — царь(?), рассекающий мечом стоящего на задних лапах льва (табл. 119, 26, 27). Для их изучения (и в особенности для точной локализации) много сделано С.К. Кабановым (Кабанов, 1961; 1973; 1977, с. 96–97, рис. 16 и др.). Центр, где осуществлялась чеканка этих монет, — город, остатки которого — городище Еркурган — систематически раскапываются, что позволило разработать дробную стратиграфическую колонку большой точности (Исамиддинов, Сулейманов, 1984). Всего сейчас известно более пятисот монет этой группы; подавляющее их большинство — с городища Еркурган и его непосредственной округи, что уверенно подтверждает локализацию, предложенную С.К. Кабановым.
Вопрос о времени выпуска «нахшебских» монет пока не имеет столь же определенного решения. Разногласия в их датировке обнаружились уже после первых работ, в которых они рассматривались (I–III вв. н. э. — Drouin, 1896; VI в. — Fuye, 1926, с. 37–40). С.К. Кабанов относил эти монеты к IV–V вв. (Кабанов, 1954, с. 92; 1958, с. 151), затем к V–VI вв. (Кабанов, 1961), а после находки наиболее ранней монеты этой группы из раскопок Пирматбабатепе и он сам (Кабанов, 1973, с. 165; 1977, с. 96), и О.И. Смирнова (Смирнова, 1981, с. 18), отнеся начало чеканки к IV в., расширили датировку группы в целом до IV–VI вв. с возможным перерывом в чеканке: по С.К. Кабанову — между 420 и 486 гг.; по О.И. Смирновой — на рубеже IV–V вв. Против этого выступил М.Е. Массон. По его мнению, эти монеты чеканились «некоторое время на протяжении III и IV вв.» (Массон М., 1977, с. 137).