В раннесредневековом Хорезме фиксируется рассредоточенное (хуторское) расселение, характерное для этой страны во все периоды ее истории. Укрепленные усадьбы и небольшие сельские поселения располагались вдоль боковых ответвлений крупного канала и образовывали несколько групп, причем командное положение у истоков ответвления занимал крупный за́мок феодала. На каждый крупный за́мок здесь также приходилось до десятка и более мелких усадеб. Последние резко распадаются по величине, что, вероятно, свидетельствует о расслоении земледельческой общины.
В западной части Бухарского оазиса, как и в Хорезме, сельские жители жили в обособленных усадьбах. По-видимому, здесь в раннем средневековье сложился тот же тип расселения, о котором пишут исследователи этих мест в конце XIX–XX в., — в виде отдельных хуторов, рассеянных иногда на значительном расстоянии один от другого. Они сосредоточивались близ базарных пунктов, объединяясь по отдельным каналам, по признаку водопользования и родовым связям (Магидович, 1926, с. 74, 87–88, 93).
Не исключено, что уже в VII–VIII вв. существовали те рустаки Согда, которые описывают авторы X в. Так, ал Истахри насчитывал в Бухарском оазисе 22 рустака (в то время как в Самаркандском их было 12), из которых 15 находились в черте «длинных стен», постройка которых приписывается арабскому наместнику Абул-Аббасу Фазлу бен Сулейману ат Туей (786–787 гг.).
Словом «рустак», по В.В. Бартольду, обозначалась группа селений вокруг большого города. Однако не ясно, какой признак положен в основу их выделения — имелись ли в виду деревни, входившие в состав владений одного лица или рода, или же деревни, орошенные одним и тем же отводом какого-нибудь большого канала (Бартольд, 1965, с. 119). В Иране под этим термином понималась мелкая территориально-административная единица — «волость» или «район» (Пигулевская, 1956, с. 169).
Более вероятной представляется последняя версия, когда владения-рустаки складывались вдоль водных протоков-каналов или речек.
Укрепленные за́мки, несомненно, являлись остатками многочисленных господских поместий, или доменов. По Нершахи, большинство земель Бухарского оазиса принадлежало бухархудатам. По его же сведениям, сын царицы Хатун владел имением в окрестностях Бухары по каналу Мавлиан (Нершахи, 1897). Рассказывается также, что в исковом прошении наследников уже известного дехканина Хины перечислялись, кроме городских владений (1/4 шахристана), 75 селений, составлявших частную собственность (хас) (Гулямов, 1976, с. 43).
В имение-домен Деваштича входили селения в верховьях Зеравшана (Боголюбов, Смирнова, 1963, с. 333–334), которыми управлял многочисленный штат. На какой-то, пусть и меньший, штат опирались и наиболее значительные дехкане. Раскопки крупных за́мков с привлечением данных письменных источников дают возможность составить представление о быте дехкан и структуре населявшего за́мок коллектива. Последний мог быть весьма многочисленным, включая различные категории его полноправных и неполноправных членов (Васильев, 1936, с. 6–7; Лившиц, 1962, с. 37, примеч. 70), а также слуг (в том числе военных) и рабов.
Как и в древности, большая часть земель относилась к общинному сектору. Общинные селения располагались на государственных и частновладельческих землях. Эти сельские общины, как и городская пенджикентская, обозначались в документах с горы Муг одним и тем же термином (Лившиц, 1962, с. 95). В них упоминается и ряд лиц, относившихся, видимо, к местному самоуправлению: это «господин ката» (Б-17), скорее всего, сельский староста (заметим, что существовал и городской «господин ката») (Боголюбов, Смирнова, 1963, с. 95); «государь» — правитель селения и прилегавшей к нему сельской местности; и еще какой-то духовный и гражданский чин (Лившиц, 1962, с. 176–177).
В структуре общин большую роль, как и в городах, как теперь представляется в свете документов с горы Муг и сасанидского Судебника Матакдан-и-хазар-Датестан, играли агнатические связи. Согдийская община, как полагает А.Г. Периханян, состояла из трехпоколенных больших семей (Периханян, 1983, с. 76). Крупный родственный коллектив выступает в документах об аренде мельницы (В-4), в «Брачном контракте» (Nov. 3 и Nov. 4), в документе о купле-продаже земли (В-8), где упоминается термин, обозначающий «род» (Лившиц, 1962, с. 17–45 и др.).
Крупные семейные коллективы существовали в VII–VIII вв. и в Хорезме. В надписях на оссуариях из Токкалы упоминаются члены одной и той же семьи. Патрилинейный счет родства, упоминание не только отца, но и деда покойного, передача имени не в смысле отчества, но как имени главы рода позволяют думать, что речь идет о широкой родственной организации типа патронимии (Гудкова, Лившиц, 1967, с. 13–14).