Во время работ ЮТАКЭ остраки были обнаружены на ряде раскопов. На Эрккале один из них представляет собой черновик какого-то делового документа, возможно манумиссии (Никитин, 1993, № 5), а другой — список выплаченных сумм (Никитин, 1993, № 6). Несколько черепков с надписями были найдены при раскопках «Овального здания». Все прочтенные остраки имеют хозяйственный смысл: упоминаются, например, какие-то продукты (сухие сливки, сорго), должностные лица (начальник канцелярии) или списки личных имен (Никитин, 1993, № 7-13).
Среди случайных находок необходимо указать острак, найденный у поселка Мургаб (Никитин, 1993, № 32), представляющий собой список имен. К этой же категории находок необходимо отнести и клейма на керамике, имеющие надписи (Никитин, Согомонов, 1987). На территории крепости Старый Кишман был найден фрагмент сосуда с практически нечитаемой среднеперсидской надписью, оттиснутой эпиграфической печатью. На поселении возле крепости Дурнали был обнаружен венчик сосуда с оттисками двух клейм. Размеры и форма оттисков говорят о том, что они были сделаны не с помощью инталий, а специальными штампами, предназначенными для нанесения клейм на керамические сосуды. Надписи в обоих случаях среднеперсидские. В первом случае, видимо, упоминается имя мастера, произведшего сосуд, — Шапур (?), во втором — формула благоположения, должность («хамбарбед», т. е. начальник амбаров) и имя — Михрасвар. Клеймо относится к VI–VII вв. Необходимо указать, что подобная практика клеймения тарной керамики не засвидетельствована ни в Сасанидском Иране, ни в Средней Азии.
В подгорной полосе парфянские (Livshits, 1993) и среднеперсидские остраки находились только на Акдепе (Никитин, 1993, № 33–35), в надписях упоминаются личные имена, представитель зороастрийского клира (рат), какие-то просьбы, обращенные к администрации. Здесь же были найдены буллы, с традиционными надписями на пехлеви: имена, должности, в том числе жреческие, географические названия (Луконин, 1971). Буллы датируются VI — первой половиной VII в. В Серахском оазисе до сего времени эпиграфические находки не зафиксированы.
Глава 2
Хорезм в IV–VIII вв.
(Е.Е. Неразик)
В эпоху раннего средневековья в Хорезме, как и в других государствах Средней Азии, закладывались основы нового, феодального общества и формировалась культура, отличавшаяся большим своеобразием. Вместе с тем в типах расселения, чертах архитектуры, изделиях ремесел можно найти и ряд общесреднеазиатских черт. Постоянно на протяжении многих лет проводившиеся исследования хорезмийских раннесредневековых памятников (хотя и в небольших масштабах) позволили проследить развитие этой культуры и полнее охарактеризовать ее два этапа. Обратимся к истории этих исследований.
Карта 2. Хорезм IV–VIII вв.
а — малый город; б — средний город; в — культовые места; г — за́мки и крепости; д — поселения; е — крупный город.
1 — Аязкала; 2 — Топраккала; 3 — Большая Кырккызкала; 4 — Якке-Парсан; 5 — Беркуткала; 6 — Тешиккала; 7 — за́мок 92; 8 — за́мок 2; 9 — Ал-Фир (более позднее название Кят); 10 — Гургандж (Куня Ургенч); 11 — городище Гяуркала; 12 — Турпаккала; 13 — Хива; 14 — Токкала; 15 — Хайванкала; 16 — Кукжкала; 17 — Курганчакала; 18 — Барак-Там.
Они начались в 1937 г., когда была создана Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция ИЭ АН СССР под руководством С.П. Толстова. А.И. Тереножкин, будучи тогда аспирантом ИЭ, открыл в Турткульском и Шаббазском районах (ныне Турткульский, Бирунийский и Элликкалинский) Каракалпакской АССР руины огромного, занесенного песками Беркуткалинского оазиса, где он обследовал одну из усадеб (34) (Тереножкин, 1940, 1940а, б).
В последующие годы изучение оазиса продолжалось, причем сравнительно большой размах получили стационарные работы: раскопкам подверглись усадьбы 4 и 36, а также один из крупнейших за́мков оазиса, Тешиккала. Одновременно была проведена глазомерная съемка всего этого обширного поселения. Маршруты по левому и правому берегам Амударьи, дальнейшее углубленное изучение раннесредневековых памятников позволили создать первую, еще схематичную археологическую карту Хорезма, а весь огромный, накопленный в предвоенные годы материал был обобщен С.П. Толстовым в его замечательной монографии «Древний Хорезм» (Толстов, 1948). В созданной им классификации археологических культур Хорезма две — кушанско-афригидская (IV–VI вв.) и афригидская (VII–VIII вв.) относятся к раннему средневековью и подытоживают его основные черты. В экскурсах книги, посвященных вооружению, культам, событиям политической истории, результаты исследований памятников IV–VIII вв. введены в широкий круг проблем истории и культуры древнего Востока, поставленных ярко и масштабно. Изучение этих памятников в послевоенные годы показало, что созданная С.П. Толстовым классификация в основном выдержала испытание временем, хотя новые данные и внесли в нее определенные коррективы.