На территории священного участка («храмовый квартал») городища Топраккала три разновременные культовые постройки возвышались на мощных платформах, включавших остатки более ранних построек. Постройки отличались толщиной стен и, скорее всего, были перекрыты сводами. Все три здания воспроизводят одну и ту же схему, видимо традиционную. Это цепочка вытянутых с запада на восток помещений, соединенных широкими, лежащими на одной оси проходами, которые образовывали как бы центральный коридор (Неразик, 1981, с. 41–55). Благодаря такой особенности они обнаруживают некоторое сходство с древнемесопотамскими храмами, в которых как известно, целла, пронаос и двор располагались на одной оси (Frankfort, 1951, p. 54). Культовые постройки, близкие по времени, относятся к IV–V вв. Особенно интересна первая, в центральном помещении которой найдены огромные рога горного архара, пышно украшенные бронзовыми позолоченными и орнаментированными пластинками-обоймами и наконечниками (табл. 9, 22, 23). К этому объекту поклонения складывались приношения в виде множества разнообразных предметов, которые почти сплошным слоем покрывали пол помещения, сгоревшего, как и весь храм, в огне пожара. В проходах между помещениями сохранились обуглившиеся деревянные балки и плахи сложного двухтамбурного дверного проема.
В жилом квартале города на боковую улицу выходили два помещения, в меньшем из которых, расположенном в глубине, находилась большая вымостка из сырцовых кирпичей, сильно опаленная (Неразик, 1981, с. 31, рис. 16, пом. IV1 и IV2; с. 35, 141, 142). Ее можно рассматривать как подиум для неугасимого огня. Пол помещения вымощен сырцовыми кирпичами и покрыт плотной обмазкой с цементирующим слоем наподобие обмазки в храме I священного участка. Во втором помещении открыты кирпичные вымостки — основания двух колонн, а вдоль стены, судя по ямкам от столбиков, находился какой-то помост. Возможно, здесь происходили ритуальные действа, в то время как священный огонь горел в глубине этого небольшого квартального храмика. По своему типу он продолжает традицию двухчастных (или с ядром в виде двух поставленных рядом помещений) культовых построек, которые закономерно сопоставляются с поздними зороастрийскими храмами парсов, исследованными М. Бойс (Рапопорт, 1987, с. 145; Филанович, 1987, с. 154).
В последнее время обнаружен и еще один объект монументальной культовой архитектуры — святилище огня в окрестностях Якке-Парсана (Неразик, 1989, с. 52–58). Оно представляет собой отдельно стоящее небольшое купольное здание (7×7 м), выстроенное из крупноформатных сырцовых кирпичей размером (38–40) × (38–40) × 10 см не позже начала IV в. н. э., поскольку в подстилающем слое найдены хорезмийские монеты III в. н. э., а керамика, обнаруженная там, мало отличается от найденной в здании. Просуществовав несколько столетий, оно в VIII в. было включено, как футляр, в цоколь нового здания и сохранялось как святыня.
Купол святилища выложен кольцами сырцовых кирпичей, опиравшихся на тромпы в виде перспективно уходящих арочек. Барабан расположен низко над полом, что является отличительной чертой ранних среднеазиатских куполов. Однако в данном случае диаметр купола не превышал поперечника здания, как это зафиксировано в других постройках (Воронина, 1952, с. 99). На полу святилища точно в центре обнаружен круглый (диаметром 0,5 м) ярко-красный от обжига отпечаток, вероятно, стоявшего здесь жертвенника, где сохранялся священный огонь. Вдоль двух стен в VI в. были устроены суфы из сырцовых кирпичей (табл. 9, 1–6).
Эта постройка является одним из древнейших купольных зданий в Средней Азии, причем представленный ею архитектурный тип имеет глубокие местные традиции. Подобные постройки воспроизводят своеобразные башенные хорезмийские оссуарии, относящиеся к III–IV вв. н. э., причем они закономерно сопоставимы с некоторыми погребальными зданиями, известными в Хорезме и на его периферии, во всяком случае, с IV в. до н. э. (Рапопорт, Лапиров-Скобло, 1968, с. 148–152). Среди них были и купольные помещения, например, Баланды 2 (Толстов, 1962, с. 174–178). Теперь, следовательно, установлено, что аналогичный архитектурный тип был присущ и иным культовым постройкам, в данном случае — святилищу огня.
Благодаря работам на развалинах раннесредневекового комплекса возле Аязкалы 2 появились сведения о хорезмийском дворце рассматриваемого периода и о дворцовом святилище. Здесь целиком раскопано большое здание (65×65 м), включавшее более 40 помещений и выстроенное из крупных сырцовых кирпичей античного стандарта. Дворец сгорел, но хорошо сохранившиеся помещения затем дважды использовались под жилье, что затрудняет датировку первоначального сооружения. Находки характерной посуды позволяют, однако, считать, что оно было воздвигнуто не позднее VI — начала VI в., хотя, возможно, эту дату следует удревнить до IV в. н. э. Важно упомянуть в связи с этим находки в здании монет хорезмшаха Бравика, имя которого более других из списка Бируни сопоставимо с именем Африта, основавшего новую династию и построившего дворец в ал Фире (а под этим названием можно подразумевать и город, и область этого города).