В то же время немецкая армия в течение всей войны была огромным «резервуаром» сыпного тифа и других инфекций. Так, в одном из секретных приказов по 9-й армии (группы армий «Центр») от 15 декабря 1942 г. констатировалось: «В последнее время в районе армии количество заболевших сыпным тифом почти достигло количества раненых». И это не случайно: основными переносчиками сыпняка являются вши, а жилые помещения противника буквально кишели этими паразитами, о чем оставлено немало свидетельств. «Во время наступательного марша мы изредка в ночные часы использовали немецкие блиндажи, — вспоминал С.В. Засухин. — Надо сказать, немцы строили хорошие блиндажи. Стенки обкладывали березой. Красиво внутри было, как дома. На нары стелили солому. В этих-то блиндажах, на нашу беду, мы и заразились вшами. Видимо, блиндажный климат создавал благоприятные условия для размножения насекомых. Буквально в несколько дней каждый из нас ощутил на себе весь ужас наличия бесчисленных тварей на теле. В ночное время, когда представлялась возможность, разводили в 40-градусный мороз костры, снимали с себя буквально все и над огнем пытались стряхнуть вшей. Но через день-два насекомые снова размножались в том же количестве. Мучились так почти два месяца. Уже когда подошли к городу Белому, нам подвезли новую смену белья, мы полностью сожгли все вшивое обмундирование, выпарились в еще уцелевших крестьянских банях и потом вспоминали пережитое, как страшный сон». Этот страшный для русских сон и есть «европейская цивилизация».
Лебединцев забыл упомянуть в этой статье, что кроме пакетика с дустом немецкие солдаты носили и запасец презервативов. Но если бы они ими пользовались! А то ведь, насилуя наших женщин и девушек, они забывали их надевать и в результате заразили сифилисом и гонореей все оккупированные ими области, заразили до такой степени, что это стало проблемой и для наших войск при освобождении территорий. В 1943 году ГКО был вынужден отвлечь от обороны дефицитнейший каучук для резкого увеличения производства презервативов, теперь уже и для Красной Армии.
Надо сказать, что от европейской «цивилизации» даже европейцы-англичане шарахались. Будущий британский фельдмаршал Монтгомери, в 1940 году командовавший дивизией британских экспедиционных сил во Франции, деликатно написал о вооружении им британских «томми» своей дивизии презервативами:
«В первую зиму войны я имел серьезные неприятности. Это случилось следующим образом. После нескольких месяцев пребывания во Франции процент венерических заболеваний в 3-й дивизии заставил меня обеспокоиться. Чтобы как-то остановить неприятный процесс, я прибег к помощи врачей и даже священников, однако все усилия оказались тщетны, и количество заболевших увеличивалось. В конце концов, я решил разослать всем нижестоящим командирам конфиденциальное письмо, в котором весьма откровенно проанализировал проблему и изложил свои идеи по поводу ее разрешения. К несчастью, копия моего письма попала в руки старших священников в генштабе, и о моем поступке доложили главнокомандующему (Горту). Мои взгляды на то, как справиться с проблемой, сочли неприличными, и поднялся страшный шум. В генштабе все жаждали моей крови, но Брук спас меня, настояв на том, чтобы ему позволили самому разобраться с этим делом. Сделал он это без обиняков, я получил от него хорошую трепку. Он сказал, кроме прочего, что невысоко оценивает мой опус. Но, как бы то ни было, цель, которую я себе ставил, оказалась достигнутой — количество венерических заболеваний сократилось».
А уж как в самой Германии немецкие женщины своим бактериологическим оружием отомстили нашим бойцам за взятие Берлина! Бывший советский военнопленный Ф.Я. Черон, сбежавший после войны в американскую зону оккупации, издал в Париже воспоминания, в которых описывает советское варварство по отношению к венерическим больным в Германии в 1945 году: «Не помню точно месяца, мне кажется, что это было уже в конце июня, — был отдан приказ: никого с венерической болезнью на родину не пускать. Это касалось в первую очередь военных, как солдат, так и офицеров. Но скоро этот приказ был распространен на всех, включая остовцев и военнопленных. Для лечения этих болезней созданы были специальные лагеря, потому что речь шла о тысячах людей… Один из таких лагерей находился недалеко от Ризы в лесу. В этом лагере все перемешалось. Там были и полковники, и младшие офицеры, и солдаты, и остовцы, и военнопленные».
Между тем во Франции гонорею называют всего-навсего «мужским насморком», в англо-русском словаре как-то наткнулся на английское слово «chordee» (от корня «chord» — «аккорд, струна»), что на жаргоне означает «воспаленный эрегированный пенис, изгибающийся вниз в результате гонореи». Смешно! Бездна «цивилизованного» юмора. А у нас, бедных и необразованных варваров, Сталин больных гонореей на родину из вшивой Европы не впускал, пока не вылечатся, — вот тиран!
Глава 11
ЭФФЕКТ БРЕХНИ ДЛЯ НЕМЦЕВ
Когда Красная Армия начала подходить к границам Германии, немецкие асы истребительной авиации должны были ужесточить борьбу в воздухе, ведь помимо потребности защитить свои дома, своих близких, у немцев были и другие основания сражаться. Немцы, ведь, напомню, нация цивилизованная, соответственно немецкая армия и вела себя на оккупированных территориях СССР как цивилизованная. Я мог бы привести много примеров из разных источников, но приведу всего два и из воспоминаний только наших летчиков. Вот летчик-разведчик, а в конце войны — штурмовик, Я.И. Борейко вспоминает, как ему в 1943 году разрешили съездить в отпуск, чтобы повидать родителей, накануне освобожденных нашими войсками из оккупации: «Я был рад, что родители живы, что с большими трудностями, в условиях голода пережили оккупацию. Много рассказывали о зверствах фашистских поработителей. Досталось и моему семилетнему племяннику, который, будучи голодным, подошел к немецкой солдатской кухне, попросил поесть. Повар подозвал его поближе и вместо куска хлеба насыпал раскаленных углей за шиворот. Эта отметина осталась у него на всю жизнь». А вот вспомнил другой летчик-штурмовик, Герой Советского Союза А.А. Баршт: «Когда я в первый раз оказался на освобожденной от немцев территории (это было село Старозаборье около города Малоярославец Брянской области), нас поселили в хату, в которой жил дед с молодой женщиной. Она сошла с ума. К ним во время оккупации пришел немец выгонять на работу; она ему говорит: «Я не могу — у меня грудной ребенок». Л он: «Да, я понимаю. Но мы сейчас эту проблему решим». Берет ребенка за ножки — и с размаху о печку! «Все, теперь можете идти на работу»».
Должны же были немцы понимать, что во вступивших в Германию войсках Красной Армии очень мало ценителей такого тонкого западного юмора? И должно же было это понимание заставить их драться на границах рейха? Должно было, но немецких асов — не заставило! Они просто приложили все силы, чтобы удрать в плен к американцам. К примеру, 54-я истребительная эскадра немцев была прижата к морю в окруженной в Курляндии (запад Латвии) немецкой группировке. И хотя сама эта группировка долго не сдавалась, асы 54-й эскадры с конца зимы практически перестали летать, мотивируя это отсутствием самолетов и бензина, но 8 мая, еще до официального подписания акта о капитуляции Германии, у них нашлись и самолеты, и бензин — они дружно удрали из Латвии чуть ли не за 1,5 тысячи километров на аэродромы, занятые американцами.