– Так это ты бросил мне вызов? – Надменно прищурился Бьякуя, оценивающе разглядывая будущего противника. – Решил сразиться честно, раз уж не удалось прикончить меня в прошлый раз?
Нишигаки не дрогнул ни единым мускулом.
– О чем ты говоришь? Мы с тобой еще ни разу не встречались.
– А мне кажется, что встречались, – холодно и твердо сказал Кучики. – В Мире живых. Только не говори, что не узнал меня. Тогда ты обращался ко мне по имени.
– Ты, наверное, бредишь, – все с тем же равнодушием ответил Нишигаки. – Я никогда не был в Мире живых. Я не служил в Готэй.
Его твердость наводила на размышления. Бьякуя еще раз вгляделся… и вдруг сообразил, что реяцу у парня совсем не та. Вот это фокус! Реяцу того, кто на него охотился, Бьякуя запомнил точно. И все-таки… ведь все остальное настолько похоже!
Пока Кучики колебался, Нишигаки тоже сверлил его взглядом, пока ему в голову не пришла новая мысль.
– Я надеюсь, это не попытка уклониться от поединка?
– Уклониться? – В голосе Бьякуи зазвучала сталь. – С какой стати мне уклоняться от поединка с тобой?
– С той, что я убью тебя.
Нет, это все-таки он. Тот же ровный голос без признака эмоций. И это желание подраться за пост капитана не с кем-нибудь, а с Кучики. Необходимости драться вообще нет, поскольку свободны посты капитанов седьмого и восьмого отрядов. Это желание сражаться может объясняться только одной причиной: он намерен убить. Что же за трюк такой с реяцу?
– Мне неинтересно обсуждать этот вопрос, – надменно проговорил Бьякуя, снова откидываясь на спинку стула. – Лучше обсудим подробности дела. Ты уже решил, когда и где собираешься умереть?
Он сообразил, что здесь и сейчас Нишигаки на него нападать никак не станет. Да, он намерен убить Кучики, но попадаться на преступлении не входит в его планы. Недаром же он так старательно замаскировался, нападая на Кучики в Мире живых, хотя шансов вывернуться у Бьякуи, если по совести, было немного. Так что можно было пока немного подразнить несостоявшегося убийцу, посмотреть, чего на самом деле стоит его выдержка. Нишигаки на его выпад не отреагировал никак.
– Ты предлагаешь выбирать мне? – Равнодушно ответил он. – В таком случае, я дам тебе время закончить дела и попрощаться со всеми, кто тебе дорог. К тому же, нужны свидетели из отряда, нехорошо отрывать их от занятий. Так что, когда закончится ваша дневная смена, приходи на полигон вашего отряда. Я буду ждать тебя там. Надеюсь, ты согласен умереть в подобном месте?
Да уж, достойно ответил. Похоже, этот Нишигаки – та еще штучка. Даже любопытно будет взглянуть, чего это он так в себе уверен.
– Как благородно с твоей стороны, дать мне возможность уладить мои дела, – ядовито сказал Бьякуя. – Тогда уж и ты не сиди на полигоне целый день, разберись со своими. Может, и у тебя есть хоть какие-то дела, которые стоит уладить перед смертью.
– Не переживай, – успокоил его Нишигаки, по-прежнему ничего не выказывая на каменной физиономии. – Твоя смерть – и есть то дело, которое я намерен уладить.
Вот ведь! Нет, все-таки, воспитание в благородной семье заметно сразу. Ренджи к этому моменту уже вовсю размахивал бы оружием.
– Думаю, на этом обмен любезностями стоит закончить, – холодно заявил Бьякуя, демонстративно пододвигая к себе пачку бумаг. – У меня полно дел.
– Ты прав, – невозмутимо согласился Нишигаки. – Не стану больше отнимать твое время. У тебя его осталось не так уж много.
И вышел за дверь. Бьякуя проводил его взглядом. Да точно он! Вот просто нет никаких сомнений. Что же, все-таки, он вытворил со своей реяцу?
***
Народу на полигоне собралось множество. Почти весь отряд, за исключением немногочисленных дежурных, как того требовала традиция. И, разумеется, те, кто больше всех переживал за Бьякую, кто считался его командой, кого он с полным правом мог бы назвать своими друзьями. Зрители рассредоточились подальше вдоль края полигона, чтобы не оказаться разорванными в клочья Сенбонзакурой, и затихли в предвкушении шоу.
Бьякуя неторопливо приближался к ожидающему его противнику. Тот стоял, спокойный, собранный, равнодушный. Заметно, что уверен в своей победе. Что ж, тогда можно обойтись без предварительных игр: и так ясно, что так просто его не взять. Бьякуя не стал подходить близко.
– Цвети, Сенбонзакура.
Сюнпо. Хорошая реакция. Бьякуя проследил глазами прыжок Нишигаки, взмахнул рукой, заставляя лепестки метнуться вдогонку. Противник сделал еще шаг и еще, оказался на дальнем конце полигона и там тоже высвободил шикай. Его меч вытянулся, превратился в подобие длинного жезла с большим прозрачным камнем на конце. Нишигаки направил на Кучики этот камень раньше, чем Сенбонзакура успела его догнать.
Дальнейшее было совершенно неожиданно. Защититься от подобной атаки у Кучики не было шансов. Полыхнула мощнейшая вспышка, такая, что даже лицо обожгло этим жаром, и глаза мгновенно потеряли способность воспринимать что бы то ни было, а голова отозвалась резкой болью. За спиной капитана кто-то завопил нестройным хором: видимо, и там кому-то досталось. Бьякуя немедленно ушел в сюнпо, подальше с линии атаки, выиграть себе еще несколько секунд, чтобы прийти в себя.
Дело было плохо. Он ничего не видел! Перед глазами плыли цветные круги, но сквозь них не просматривались, хотя бы плохонько, даже смутные силуэты. Да что там, Бьякуя и собственной руки различить не мог. Лицо саднило, как от ожога. Враг вот-вот нападет, а Бьякуя даже не может ориентироваться в пространстве!
Но нет, так просто не взять капитана шестого отряда. Лишившись зрения, Бьякуя немедленно напряг другие чувства. Теперь он рисовал картинку перед своим внутренним взором, ориентируясь только на ощущение реяцу. Вот кольцо бойцов – это край полигона. А вот враг. Он стремительно приближается, должно быть, и впрямь решил нанести удар.
– Хадо 33: Сокацуй! – Бьякуя вскинул ладонь навстречу атаке.
Попал. Противника отбросило назад, и, судя по звуку, он покатился по земле. Но тут же вскочил и… Судя по вспышке реяцу, это банкай. Быстро дошло до дела.
Зрители, наблюдавшие всю эту картину, видели, как взметнулась пыль, потревоженная выплеском энергии. Жезл в руках Нишигаки стал более толстым и громоздким, на нем появились выступы, за которые его можно было перехватить на манер автомата. Преобразился и наряд Масахито: возникли длинные черные перчатки, их раструбы исчезали в рукавах, перед глазами повисли дугообразные темные очки, они не касались его головы. А за плечами появилось нечто вроде призрачной колеблющейся накидки: такой вид приняла концентрированная реяцу. В его лице не дрогнул ни один мускул, когда он поднялся с земли и направил свое обновленное оружие на капитана Кучики. И с конца жезла снова сорвался сноп света, но на сей раз он был настолько интенсивным, что воздух загудел, рассекаемый этим лучом, а нескольких бойцов на дальнем конце полигона он просто прошил насквозь. Кучики на его пути в тот момент уже не было.
– Черт возьми! – Одновременно с испугом и азартом в голосе зашептал Сайто на ухо Хаями. – Это ж лазер! Концентрированный луч света! Точно лазер, самый настоящий!
Бьякуя инстинктивно отгадал удар за мгновение до его нанесения и ушел в сюнпо. Он не видел, как выглядела эта атака, но услышал перепуганные вопли за спиной. Черт, он опять задел кого-то! Надо срочно принимать меры, пока он весь отряд не покалечил. Как же это неудобно – драться при таком количестве свидетелей!
– Банкай, – скомандовал Бьякуя, отпуская рукоять меча.
Сенбонзакура разлетелась и тут же встала стеной, защищая и капитана, и тех, кто мог оказаться за его спиной. Снова выстрел. Что-то ударило в стену лепестков, и Бьякуя физически ощутил, как они плавятся. Атака преодолела защиту, зацепила плечо, обдирая кожу: прицелиться точнее противнику помешала завеса клинков. Проклятье, жжется! Чем же это он стреляет? Бьякуя немедленно взмахнул руками, пытаясь зажать врага в тиски своих лезвий.