— Мы не хотим, чтобы у вас были к нам претензии…
Жвачек недоумевающе уставился на нас. Видно, наше внезапное усердие показалось ему подозрительным. И на всякий случай он решил действовать нам наперекор.
— Это очень приятно, что в вас вдруг проснулась совесть, — процедил он с кривой усмешечкой. — Но для меня большую ценность представляет ваш интерес к драматическому искусству. Поэтому я отдаю вас в руки Лепкого. Желаю вам сценических успехов.
Сказав это, он удалился вместе с Диром. Мы испуганно переглянулись. Потом искоса глянули на Шекспира. Скотина злобно улыбался.
— Ты что — на самом деле хочешь, чтобы мы продолжали играть?
— Само собой разумеется, — сказал Лепкий.
— А зачем тебе?
— Я не желаю, чтобы мои страдания пропали даром. А кроме того, насколько мне помнится, мне еще нужно свести с вами кое-какие счеты.
Он произнес это самым милым тоном, но у нас по спинам забегали мурашки.
— Итак, до завтра. И только попробуйте не прийти!
ГЛАВА V
В класс мы вернулись убитые горем. Все представлялось нам в трагическом свете. Мы не только не нашли средства, но еще сами попали в руки Шекспира и глупейшим образом угодили в театральный кружок. Только этого не хватало! Никто из нас не верил в добрые намерения Шекспира, все мы чувствовали, что его жажда мести еще не удовлетворена и он замышляет что-то недоброе. Но что? Мы терялись в догадках. Всем ясно было одно — Шекспир отнюдь не из великодушия защищал нас перед гогами. Просто он хотел рассчитаться с нами самостоятельно и вовсе не стремился к тому, чтобы ему кто-то в этом помогал.
— Это у них так принято, — мрачно пояснил нам Засемпа.
Вполне естественно, что это позорное поражение еще больше подстегнуло нас. Мы чувствовали, что почва уходит у нас из-под ног и надо торопиться.
На следующей же перемене мы отправились в буфет — к Кицкому. Окруженный малышами, он как раз разыгрывал партию настольного тенниса с чемпионом девятого класса Пикульским.
— Поди-ка сюда, Кицкий, — сказал Засемпа, — нам нужно с тобой срочно поговорить.
— Боюсь, — ответил Кицкий, не глядя на нас и не прерывая игры.
— Чего это ты боишься? — поразился Засемпа.
— Боюсь, что вы меня похитите.
— Зачем нам тебя похищать? — покраснел Засемпа.
— Говорят, вы похищаете.
— Похищаем?
— Вы украли некоего вождя.
Малыши, собравшиеся вокруг соседних столов, захихикали.
— Не трепись. У нас к тебе серьезное дело. — Засемпа сжал кулаки.
— Вы что, не видите — я играю!
— Тогда поторапливайся.
— Мне быстро не управиться. Это не то что щекотать у пленного за ухом. Здесь необходимо некоторое искусство, правда, Пикульский?
Малыши опять захихикали. Ясно: им тоже была известна история с Шекспиром. Поразительно, до чего быстро распространяются подобные слухи по школе. Мы покорно следили за тем, как Кицкий разыгрывал подачу, совершенно не обращая ни малейшего внимания на наши треволнения. Видно, история с Шекспиром привела его в отличнейшее расположение духа. Не исключено, что он нарочно натравил нас на Шекспира — чтобы выставить в смешном виде. От такого прохвоста без стыда и совести всего можно было ожидать.
— Ты, Кицкий, слишком много себе позволяешь, — не выдержал наконец Засемпа. — Я посоветовал бы тебе не бросаться словами и поскорее кончать партию!
— Потише ты, попрошайка! — прошипел Кицкий. — Если пришли с просьбой, то набирайтесь терпения и ждите. Тренируйте волю.
Он явно стремился нас унизить. Я с ненавистью глядел на него. Этот тип с вытаращенными, устремленными на шарик глазами и разинутым в улыбке ртом напоминал мне какую-то мерзкую лягушку.
— Пошли, — толкнул я в бок Засемпу. — Это гад.
— Вернее, пресмыкающееся. Лягушки как будто относятся к пресмыкающимся, — поправил меня Засемпа, но не тронулся с места.
— Ах, вы все еще не ушли? — с издевкой воскликнул Кицкий, мастерски срезая мяч. — Значит, ты все-таки решил проявить характер, да, Засемпа? И правильно. Не смотри на меня таким мрачным взглядом, а то у меня, честное слово, мурашки начинают бегать по спине. Лучше отдохни и приглядись к игре. Может, на будущее пригодится. Такую игру не часто приходится видеть… Ну, скажи, ведь пригодится?
— Пригодится. Мне все пригодится, — сказал Засемпа.
Я смотрел на него с уважением.
— Как ты только все это выносишь? — прошептал я, пораженный.
— Не могу, но приходится. Этот подонок нам нужен. Без него мы не сможем заполучить средство. А вообще-то это нам действительно пригодится.
— Что — пригодится?