Заслуженный выпускник нашей школы, магистр Рончка выразил школьную мудрость в изречении: «Не знать — это чепуха, но делать вид, что не знаешь — настоящее искусство».
Таким образом суть дела здесь заключается в том, чтобы получать единицы незаметно, не вызывая подозрений, псевдонатурально и безопасно, руководствуясь научными данными о психике данного гога и общими правилами, применяемыми к данной области — одним словом пользуясь патентованными средствами «Н».
— Это нас не интересует, — сказал уже порядком усталый Засемпа.
Шекспир кивнул.
— Я догадываюсь. Достаточно посмотреть на вас, — подмигнул он, — чтобы догадаться. Я объяснил только так, для порядка.
— Ну, Шекспир, не до шуток… Ты, наверно, и сам понимаешь, что нам нужно совсем другое.
— А что именно?
— Ну… понимаешь… просто чтобы не особенно утруждаться.
— Не утруждаться?
— Ну, словом, чтобы нам не очень напрягаться, и все же… ну, понимаешь сам… — Засемпа прикусил язык.
— Понимаю, — процедил Шекспир, внимательно приглядываясь к нам, — вам нужно СОТА особого назначения или так называемый вариант «Я».
— А что означает этот «Я»?
— «Не учить, но якобы знать». Производить впечатление, что знаешь, и таким образом справляться с учителем… Подобное стремление весьма распространено среди молодежи. Особенно хорошие результаты достигаются здесь применением основных принципов БАБа.
— БАБ? А это Что?!
— Это научное сокращение, означающее «Большой Ассоциативный Блеф». Это вам подходит?
— Да, — пробормотал я. — Во всяком случае, что-то в этом роде. Правда, Засемпа?
Засемпа утвердительно кивнул.
— Ну, вот и договорились. Я постараюсь удовлетворить вашу просьбу, — ответил Шекспир. — А сейчас мне еще придется порыться в картотеке средств. Завтра я принесу вам соответствующую инструкцию.
— А сейчас не можешь дать?
— Сейчас? — засмеялся Шекспир. — Сразу видно, что ты не представляешь себе размеров картотеки. Кто же это в состоянии запомнить все.
Со стороны школы доносился говор… Школьники выбежали на площадку. Работники гигиены, по-видимому, уже ушли.
Шекспир встал.
— Я должен идти. Встретимся завтра после уроков.
— Здесь? — спросил Засемпа.
— Я предпочел бы в Обсерватории. Мое присутствие здесь может вызвать подозрения.
ГЛАВА VIII
После ухода Шекспира нас стали донимать сомнения. Отчего вдруг Юлиуш Лепкий, сам знаменитый Шекспир, с которым мы к тому же поступили так недостойно, решил посвятить нас в тайны системы? Поразительная легкость и даже некоторая заботливость, с которой он предложил нам свои услуги, то удовольствие, которое он получал, раскрывая перед нами целые веера вариантов, вызывали у нас подозрения.
Можно ли это объяснить только желанием предстать перед нами в лучшем виде и поразить нас? Или за этим скрывалось что-то более серьезное? Мы так до конца и не были уверены в том, что не падем жертвой какого-нибудь утонченного жульничества. Мы припомнили, как Шекспир грозился отомстить нам. Может быть, вообще не существовало никакого средства, а он просто нас разыгрывал?
Чувство мучительной неуверенности не исчезло у нас даже на следующий день, когда мы после уроков подымались по крутой лестнице в Обсерваторию. Нам даже не очень верилось, что мы его там застанем. Но — о чудо! — Шекспир уже нас дожидался.
— Нужно поторапливаться, — сказал он, глядя на часы, — через полчаса у меня заседание театрального кружка.
С этими словами он открыл папку, достал из нее толстую тетрадь в черном переплете и двойной лист канцелярской бумаги, похожий на те, на которых в бюро у моего отца подводят торговый баланс. На этом листе имелись неравномерно заполненные графы.
— Вот необходимые материалы, которые я извлек из картотеки. Большой лист — это таблица научно обработанных биографических данных Алкивиада. Выводы и практические указания, которые вытекают из этих данных, находятся в тетради… Пожалуйста… можете ознакомиться. — Он вручил нам таблицу.