— Значит, трудно отыскать что-нибудь по-настоящему древнее?
— Да, трудновато, но должен вам сказать, что редко кто уезжает от нас с пустыми руками.
— Не понимаю.
— К счастью, я еще живу на свете, — усмехнулся он доброй улыбкой, — и помогаю по мере возможностей.
— А как вы можете нам помочь?
— А чего бы вам хотелось?
Мы растерянно посмотрели на него.
— Вы что-нибудь выкапывали? — недоверчиво спросил Засемпа.
— Иногда кое-что попадается.
— А как вы это делаете?
— У меня небольшое поле под самым замком. Вот шагаешь иной раз за плугом, жаворонок поет, и вдруг звякнет что-то под лемехом. Глядишь — меч выпахал или шлем заржавелый.
— И вы могли бы нам что-нибудь такое уступить?
— А почему не уступить? Прошу ко мне, может, что и подберем.
Он повел нас к себе, дом его был поблизости. Здесь мы спустились в маленький погреб. Хозяин открыл сундук, полный железа, черепков и костей.
— Может, это вам подошло бы? — спросил он, протягивая нам сломанную подкову. — Это подкова короля Августа Сильного Саксонского.
— А вы откуда знаете?
Человек улыбнулся своей доброй улыбкой.
— Мой предок был кузнецом в Черске. Раз проезжал здесь король Август Сильный Саксонский. Вы знаете, что у этого короля была медвежья сила в лапах и он развлекался ломанием подков. Так вот, вошел этот король в нашу кузницу и переломал все подковы, которые только имелись у нас на складе. Это последняя, оставшаяся у меня. Триста злотых, — сказал он, вручая нам экспонат.
Мы озабоченно переглянулись. Хотя нас так и подмывало приобрести эту подкову, но цена превышала наши возможности.
— Мы предпочли бы что-нибудь более старое, — неуверенно сказал Засемпа.
— Понимаю, — сказал потомок кузнецов и протянул нам маленький желтоватый предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался зубом.
— Возможно, это больше подойдет вам? Коренной зуб Владислава Германа.
— В самом деле? — Мы недоверчиво уставились на экспонат. — Такой желтый?
— Владислав Герман не заботился о гигиене полости рта, — пояснил' добрый дядя.
— Но Владислав Герман, кажется, не жил в Черске, — робко заметил Пендзель, — так откуда же вы?… Ведь у него был замок в Плоцке.
— Совершенно верно. Владислав Герман сидел в Плоцке, но ежегодно приезжал в Черск для государственного контроля. И вот однажды во время такой ревизионной поездки у него заболел зуб. В округе не было ни одного дантиста, поэтому-то и вызвали кузнеца, моего предка, у которого была легкая рука на больные зубы. Особенно на коренные. Вот и пришел он с клещами к князю — раз, два — и готово. Владислав Герман даже и охнуть не успел. В знак особой милости он разрешил моему предку сохранить этот зуб на память.
— Но это действительно тот самый зуб? — спросил я, все еще одолеваемый сомнениями.
— Ваше стремление к установлению научных фактов оказывает вам честь, — сказал добрый дядя. — Один профессор тоже не верил, и я одолжил ему этот зуб, когда ученые заглядывали в гробницу Владислава Германа в Плоцке. Представьте — оказалось, что у князя на нижней челюсти слева не хватает коренного зуба. Профессор примерил этот зуб, и оказалось, что он полностью подходит. Итак, сами видите, это было научно обследовано и подтверждено. Пятьсот злотых. Дешевле не могу.
— Мы хотели бы что-нибудь покрупнее, — сказал я, пытаясь отступить с честью.
— Есть у меня голень шведа. Поскольку он был простым рейтером — всего за пятьдесят злотых. Коленная чашечка каштеляна Збигнева из Черска стоит уже семьдесят пять. Бедро воеводы Сечеха отдам за сто злотых.
— Мы лучше возьмем что-нибудь из вооружения, — оказал Засемпа.
— Бляхи от рыцарских панцирей уступлю по сто злотых и выше. Шлемы дорогие… и только в ломе.
— А нет ли у вас мечей?
— Все оружие: мечи, копья, луки, арбалеты и рогатины — уже раскуплено молодежью, новых еще не выпахал… вот если бы вы потрудились приехать в ноябре, когда я буду проводить глубокую осеннюю запашку…
— Мы не можем ждать, — сказал я. — У нас, можно сказать, дело срочное. Может быть, вы все-таки поищете… что-нибудь исторически достоверное и… и…
— И недорогое. Я понимаю вас. — Добрый дядя доброжелательно поглядел на нас. — Тогда можно миски Пястов. — Он протянул нам горсть черепков с блестящей глазурью. — По пять злотых за кусок.
Это было действительно недорого, но черепки эти как-то не производили должного эффекта. Я разглядывал вещи в ящике. Мое внимание привлекла проволочная сетка.
— А это что такое? — спросил я.
— Это мисюра, — ответил человечек.