Толик достаёт из пакета бумажку и тюбик с клеем. Мажет клеем бумажку и приклеивает её на дверь и стену. Дмитрий наклоняется, читает.
КП — стандартный бланк, надпись рядом со штампом — «ОПЕЧАТАНО. ПРОКУРАТУРА».
ДМИТРИЙ
Хитрец. А девчонки как же?
ТОЛИК
Пусть мамане звонят. Она разберётся.
ДМИТРИЙ
Крутая маманя?
ТОЛИК
Ага. Бизнесвумэн.
Дмитрий и Толик выходят из подъезда и идут к арке. Едва они скрываются из поля зрения, к подъезду с другой стороны торопливо подходит Надежда. Она испугана, причёска растрепана, кофточка испачкана, сумочки нет.
Дмитрий покупает в киоске горячий бутерброд и запечатанный стаканчик с кофе, подходит к столику продажи билетов. Приобретает билет, засовывает сумку в открытое багажное отделение стоящего рядом автобуса, заходит в салон.
Дмитрий усаживается на своё место и начинает есть. Его беспокоит сохранность сумки, поэтому он всё время поглядывает в окно. Люди в основном спешат мимо, но один неторопливо бредущий мужчина привлекает его внимание. Дмитрий узнаёт Гарика. Тот словно высматривает кого-то. Дмитрий запихивает в рот остатки бутерброда, заглатывает кофе, поднимается со своего места и спешит к выходу. Двери перед его носом закрываются.
ВОДИТЕЛЬ АВТОБУСА
Куда? Отъезжаем уже!
ДМИТРИЙ
Можно пять секунд?
ВОДИТЕЛЬ АВТОБУСА
Нет.
Автобус трогается. Дмитрий, ухватившись за поручень, наблюдает за удаляющимся силуэтом Гарика.
За окном — тьма. Мелькают редкие огоньки. На висящем в начале салона телевизоре крутится какой-то старенький боевик. Дмитрий кряхтит, сменяет позу и снова пытается уснуть.
Дует прохладный ветер. Дмитрий ёжится в очереди за багажом. Народ умудряется поругаться даже здесь. Получив свою сумку, Дмитрий не торопясь всматривается в лица таксистов атакующих пассажиров.
Прибывают новые автобусы. Суета на стоянке увеличивается, но Дмитрий невольно замечает стройную девушку, первой выпорхнувшую из только что подошедшего автобуса и заспешившую прочь. Дмитрий не верит своим глазам. Эта девушка — Надежда. Он срывается следом за ней. У Надежды вообще нет никаких вещей, даже дамской сумочки.
Они минуют привокзальную площадь.
Надежда и Дмитрий выходят на улицу. Дмитрий держит солидную дистанцию. Надежда сворачивает во двор. Дмитрий бежит за ней.
Оказавшись во дворе, Дмитрий видит, как плавно закрывается железная дверь ближайшего подъезда. Ещё пищит домофон. Дмитрий кидается к двери, но не успевает, магнитный замок срабатывает на долю секунды раньше.
Дмитрий отходит от подъезда и, задрав голову, смотрит на окна.
Такси останавливается возле высокого шиферного забора. Дмитрий выходит из машины, подходит к калитке, нажимает кнопку звонка. Тишина.
Через забор видна только обшарпанная крыша старенького домика. Дмитрий подходит к уходящей за забор газовой трубе. Поднимает с земли какую-то ржавую железяку, стучит по трубе. Ждёт.
Распахивается калитка. На пороге стоит голый по пояс сорокалетний мужчина — АЛЕКСЕЙ ЛОСЕВ (ЛОСЬ). Рельефная мускулатура чуть заплыла жирком, но ещё впечатляет. Физиономия помятая, сонная.
ДМИТРИЙ
Лось, ты всё кабанеешь! Привет! Хватит спать.
ЛОСЬ
(с сомнением)
Это ты?
ДМИТРИЙ
Не ждал?
ЛОСЬ
Делать мне больше нечего…
Лось сторонится. Дмитрий шагает во двор.
Участок — шесть соток. Слева притулился небольшой деревянный домик послевоенной постройки. Покосившаяся веранда держится на честном слове. Деревьев нет. Посреди участка стоит сарай, сколоченный из чего попало. Рядом пленённый сорняком огород. В дальнем углу вросли колёсами в землю два голубых горбатых «Запорожца», правее — остов разобранных в ноль «Жигулей» восьмой модели. Возле сарая гниют двадцать первая «Волга» и старенький уазик.
Лось и Дмитрий пожимают друг другу руки.
ЛОСЬ
Что, уже два года пролетело? Или тебя помиловали?
ДМИТРИЙ
Ага. Дождёшься от них, как же… А у тебя, я смотрю, всё по-прежнему… только деревья исчезли и машин прибавилось.