— В Краснопресненском.
— Тебя мне точно Бог послал. Я же тоже парень с Пресни. Я жил рядом с Ваганьковским рынком, а ты где?
— На Патриках.
— Ну, знаю, как же. Тихий центр. Счастливчик. А здесь ты как, давно живешь? Я тебя раньше не видел.
— Я не живу здесь. Завтра лечу в Москву. Дела уже все сделали.
— Счастливчик. А я застрял здесь… Сейчас вот шел, думаю, разбежаться бы и головой о причал, так все обрыдло.
— Здесь же такая красота. И народ хороший.
— Знаю, все знаю. А душа болит. И чего ей, болячке такой, не хватает?
— Ностальгия, что ли, замучила?
— Вот, вот, она самая. Раньше смеялся, плевался в ту сторону, а сейчас прижало… Сосет и сосет, хоть ложись помирай.
— А вернуться?
— Не-ет, мосты сожжены, концы оборваны. «Как говорится, инцидент исчерпан, любовная лодка разбилась о быт», — процитировал он Маяковского. Слушай, давай выпьем, здесь же ни одна собака не поймет твою душу, никому мы здесь не нужны.
— Если чуть-чуть, символически.
— А как же. Я, например, всегда пью символически.
Он достал из сумки бутылку с виски, два стакана и налил по половине в каждый.
— На, персиком закуси.
— За встречу!
Они чокнулись и выпили до дна.
— Ты мой спаситель. Давай еще выпьем.
— Нет, спасибо. А хочешь чайку с душицей?
— Ты меня еще спрашиваешь?! А далеко идти?
— Да здесь, на яхте у меня чай.
— У тебя своя яхта? Так ты богатый человек.
— Яхта не моя, а чай мой. Пей сколько хочешь.
Они спустились в каюту. Раф, а это был он, уселся на скамью, внимательно наблюдая за реакцией Толяна.
— Как же мне повезло, встретил земляка с Пресни. Расскажи, как там дела, что нового? Магазин на Трехпрудном не закрыли еще?
— Работает.
Толян налил чаю, сел за стол и, ощутив тяжесть в голове, привалился к перегородке. Мысли стали вязкими и через несколько мгновений провалились разом в черную зияющую дыру.
Раф спокойно встал, взял Толяна за подбородок, заглянул в глаз, отогнув веко. Увидев белок в красных прожилках, перетащил Толяна в последний отсек и прикрыл там дверь.
Достав из сумки веревку, он поднялся наверх и привязал один конец за кольцо на носу яхты, потом выбрался на причал, отнес второй конец веревки на самый край причала, закрепил его там. Вернувшись на пляж, он огляделся и подошел к стоявшему в кустах Слону.
— Все нормально. Лежит трупом. Через десять минут перекусишь все веревки и заберешься в каюту. Как только почувствуешь, что ты на буксире, берись за кормовое весло и держи его все время прямо, понял?
— Понял.
— Повтори.
— Все оторвать, весло прямо.
— Ну смотри, если что-нибудь перепутаешь, брошу тебя, живи как знаешь.
— Чего тут путать-то? — хмыкнул Слон.
Раф недоверчиво посмотрел на него и отправился к соседнему причалу за моторной лодкой, арендованной еще вчера.
Слон тяжело топтался в кустах, время от времени шумно вздыхая. На некоторое время он подошел к дереву по личной надобности и не заметил, как к яхте подошли и спустились в каюту ребята во главе с Тоником.
Он поднял с земли пакет с большими ножницами для резки металла и не спеша двинулся к яхте.
В каюте тем временем ребята уселись за стол, ожидая, что Толян сейчас появится. По всему было видно, что он только что отошел. Чай был еще горячий. Свет в каюте горел.
Сашка, как всегда, не смог усидеть на месте и заглянул во все помещения.
— Тоник, сюда, скорее, — взволнованно позвал он.
— Что с ним? — ужаснулась Алиса, увидев неподвижно лежащего Толяна.
— Кажется, он пьян, — принюхался Тоник. — Толян, ты меня слышишь? — потряс он его за грудки.
Толян на вопросы не реагировал, голова вяло перекатывалась из стороны в сторону.
— Хорошо мы покатались, — сказал Профи.
— Да ладно тебе, нужно человеку помочь, — деловито сказала Алиса. — Принеси лучше воды, будем приводить его в чувство.
Сашка бросился к выходу первым, но в это время яхта содрогнулась от тяжести шагнувшего на нее Слона.
Сашка замер и очень скоро увидел на ступеньках две массивные, толстые ноги. Сомнений больше не оставалось — это был Слон.
Быстро вернувшись к ребятам и прикрыв за собой дверь, он прижал палец к губам и выдохнул:
— Слон!
Ребята переглянулись, неужели уже началось? Им казалось, что бандиты не решатся угонять яхту, если они будут на борту. Но как бы то ни было, а наверху с чем-то возился Слон, а Толян лежал без сознания.
Внезапно яхту повело в сторону, на корме выругался Слон, раздался стук обшивки яхты о причал, потом все выровнялось, и ребята поняли, что яхту уводят в открытое море.