1. Сколько еще это может продолжаться???
Оставив один «фантом-VI» в Париже, Джерри вовсе не чувствовал склонности пользоваться другим. Кроме того, он совсем не спешил.
— Думаю, пойдем рекой.
Он вынул свой вибропистолет и стал подниматься по лестнице.
В следующий момент, пройдя дверь, он уже гнал перед собой группу угрюмых пациентов преобразования. Все они были одеты в прямые жилетки, и большинство из них выглядели бы приятно и мило, если бы были способны на улыбку-другую. Карен фон Крупп поправила прическу.
Когда они дошли до прохладного главного холла, Джерри, успокаивая, заверил ее:
— Они скоро засмеются второй стороной своих лиц.
День был отличный.
Во дворе их ожидал белый грузовик на воздушной подушке с нарисованными на боках красными крестами. Устроив пассажиров поуютнее сзади, Джерри присоединился к Карен в кабине и запустил мотор. Взвыв, машина поднялась и пошла в открытые ворота.
Вскоре они, со свистом двигаясь по дороге, проехали мимо алого мрака Челси и добрались до каменных набережных Темзы.
— О, wunderbar![13] — Карен фон Крупп посмотрела за окно на танкеры-развалины, проталкивающиеся через масло, отсвечивавшее десятками ярких цветных разводов.
— С этим невозможно справиться, — согласился Джерри.
Они пересекли мост Ватерлоо с включенной сиреной и были пропущены знаком руки морского пехотинца с чувствительно-серьезным лицом, который стоял, положив одну руку на рукоятку военно-морского образца «кольта», а в другой держа сигару. Белый поющий грузовик-вертолет шел над разрушенными дорогами южного Лондона, которые были полны горицветом, наперстянками, «золотым дождем», шиповником, бузиной, ивой, ползучей лапчаткой, гребешками Венеры, ясноткой, пастушьей сумкой и одуванчиком, потом свернули к Гринвичу, где стояло на якоре судно Джерри.
Пока Джерри направлял своих пациентов вверх по сходням, Карен фон Крупп указала на разрушенное, кажущееся руинами здание вдалеке.
— Что это, Джерри?
— Обсерватория Гринвича, — отвечал тот. — Сейчас она стала несколько лишней, мне кажется.
Она взошла на борт, и они отчалили.
Спустя какое-то время они с пыхтением шли от Лондона, с усилием пробиваясь против течения.
Берега реки, поля и руины позади них покрывал ковер из всевозможных цветов. Пока Джерри переводил катер в режим автолоцмана, Карен вытянулась на палубе, вдыхая теплый летний воздух, глядя в высокое синее небо и слушая пчел и сверчков на берегу.
Когда катер проплывал через перемежающийся вязами сосновый лес, Джерри поднялся к ней и лег рядом. Из кабины доносились изящные звуки Симфонии номер один Ивса.
— Я бы сказала, что это — твоя любимая мелодия, — проговорила она.
— Можно и так сказать.
— Это ведь жизнь, да?
— Какая?
— А какая тебе нравится?
— О, да, на самом деле.
Нос судна рассекал радужное масляное пятно, и часто выпрыгивавшие рыбки причудливой формы каждый раз оставались на поверхности, пока зыбь не покрывала верхний слой и они опять не исчезали в воде.
Река вынырнула из леса, и теперь они плыли между полями со старыми разрушенными фермами, опустевшими деревнями и заброшенными трактирами. Раз, когда они проплывали под мостом, бронированный автомобиль прогремел над их головами и помчался дальше по дороге. Чуть позже они увидели худую молодую женщину, которая с берега бросала в них камни, выкрикивая неразборчивые оскорбления.
Все же Джерри сумел разобрать несколько слов:
— Pantalones… el jardin zoologico… la iglesia inglesa! Lavabo… negra queremos un… vino dulce… de oro, piata, platino, diamantes, rubies, zafiros, esmeraldas, perlas…
— Американская эмигрантка, бедная корова.
Карен настороженно подняла голову, пальцами закинула назад свои длинные темно-красные волосы:
— Что это? Не пчелы же!
Женщина исчезла в подземелье.
Джерри прислушался.
— Шершни? — предположила Карен.
Джерри покачал головой:
— «Западный ураган». Лучше бы нам… — он подпрыгнул и побежал к капитанскому мостику.
Карен тоже поднялась было, но тут же плюхнулась на палубу, так как со стороны передней палубы загудел двигатель небольшой ракетной установки. Она пробралась к мостику; Джерри следил за радаром.
— Их около восьми, — сказала она. — Трудно сказать, чьи.
Он всмотрелся в окно.
— Они увидели нас. Приближаются, чтобы рассмотреть получше.
— Это наши, Джерри?