Эта коварная женщина олицетворяет тех, кто подстрекает вас к мятежу, кто дает вам нечестивые советы. Тех, кто распространяет ложь, лишая вас чистоты и доброго имени. Жители Жироны, вы как глупый принц, который слушает злых соблазнителей. До меня доходили слухи о том, что в город идет зло, но позвольте заверить вас, что зло уже здесь, и оно не пришло извне. Оно в ваших сердцах. Кто, как не вы, покалечили беспомощных, безвинных женщин? В смерти одного из жителей Жироны повинен не чужак, а один из вас. Вы усердно распространяли сплетни о честных горожанах. — Епископ замолчал, чтобы прочистить горло, покачал головой и продолжил:
— Ваш Отец Небесный любит вас, ибо наградил всеми сокровищами: крепкими стенами, кишащими рыбой реками, лесами, в которых много дичи, виноградниками и рощами. Ваш возлюбленный святой, подобно мудрой королеве в этой притче, охраняет город, но вы вновь и вновь пренебрегаете мудрыми советами и губите тех, кого любите. Будьте уверены, что ваша клевета, угрозы и нападения на невинных навлекут на вас не только гнев короля, но и гнев Божий. Поделом вам, если вы, как юный принц, падете жертвой когтей и клыков диких зверей.
Но его Отец Небесный, чье милосердие бесконечно, дал принцу последний шанс вернуться в родной город и вновь обрести похищенные дары. Возможно, это ваша последняя возможность умерить свой злой пыл и вернуть данные нам сокровища.
Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
И епископ Жироны с пылающими от гнева щеками повернулся спиной к своим пораженным прихожанам и направился к алтарю.
Население города приняло проповедь епископа близко к сердцу. Те, кто согрешил меньше других, принялись мучительно копаться в себе, припоминая сплетни, которые слышали за последний год и давая себе обещание больше не поддаваться искушению. Те же, кто был виноват больше, кивали, чувствовали себя добродетельными и соглашались с епископом в том, что их окружают порочные и коварные соседи. Некоторые испытали душевное смятение, вспоминая сказанное ими. Но, к счастью, начавшиеся на следующий день празднества развеяли тревожные мысли и вернули всем умиротворенность.
Почти из каждого дома доносились опьяняющие ароматы готовящихся к великому празднику среды блюд. Кипели котлы, пекарные печи были постоянно раскалены: в них жарилось мясо. Жители города готовились навестить друзей и соседей и принести с собой целые корзины вкусных кушаний. Но в некоторых домах царило угрюмое настроение и не слышался смех. Понс Мане, его жена и сын оплакивали смерть сына и брата и не хотели ни есть, ни пить; муж миловидной женщины, забитой камнями, сидел у потухшего очага и ломал голову над ее странной и нелепой смертью. Почему соседи объявили ее ведьмой? Что она сделала? Сочтут ли колдуном и его? И страх, а не холод в маленьком доме заставлял его дрожать и подумывать о том, не лучше ли прямо сейчас броситься с высокой башни, нежели ожидать того, что может случиться.
За реку, туда, где должна была состояться ярмарка, стекались ремесленники, артисты и торговцы всем, чем угодно, от дешевых безделушек до лошадей, мулов и домашнего скота, устанавливались палатки, люди ссорились и ругали погоду, площадь и всем известную скупость горожан, мысленно подсчитывая невероятную прибыль от торговли на предстоящей неделе.
В еврейском квартале в доме Исаака было довольно спокойно. Ибрахим и Лия повели близнецов посмотреть на приготовления к ярмарке; на кухне Юдифь и Наоми трудились над ужином, который бы всем пришелся по вкусу. Исаак разбирал запасы трав и настоек в своем кабинете. Он сам был аптекарем, перегоняя, измельчая и смешивая необходимые для лечения своих пациентов компоненты.
Однако кое-что приходилось доставлять из-за моря, из Барселоны, и это надо было успеть сделать до того, как зимние дожди и плохая погода помешают плаванию кораблей и размоют дороги.
Исаак брал в руки каждый ингредиент снадобья, оценивал его вес и степень свежести, а Рахиль клала его на место.
— У нас не хватает только самых обычных трав, господин, — заметил Юсуф, который вел подсчеты. — Их можно собрать сегодня утром, пока солнце не слишком жаркое.