Это был звук действующего фронта.
Ниже моста через реку переправлялись артиллеристы. Бойцы перевозили орудия на плотах. Река была неширокой, и плот довольно быстро достигал противоположного берега, но там орудия вязли в раскисшей глине, и машины-тягачи ревели, буксовали и наконец сами врастали в липкий неодолимый грунт.
Над рекой стояли крики и ругань. Все кричали, давали советы, подставляли плечи, а орудия не двигались с места, словно успели пустить корни.
Орлов велел Максиму стоять чуть поодаль, а сам подошел к переправе.
— Ребята, — обратился он к артиллеристам, — мне надо слона переправить.
— Катись ты со своим слоном! — пробасил массивный старшина, зло посмотрев на Орлова.
— Где слон? Какой слон? — спросили на плоту.
— Слон прибыл из Африки!
— Разговорчики! Бросьте дурить. Осторожнее, плот не наклоняйте! Орудие завалите.
— Где слон? Эй, там, на берегу, где слон?
Весть о том, что появился слон, переправилась на другой берег. Она внесла некоторое оживление. Бойцы как бы повеселели: слон стал большой шуткой.
И тут мокрый, забрызганный глиной майор крикнул:
— Что, действительно есть слон?
— Так точно! Есть, товарищ майор!
— А ну, переправляйте его сюда.
Орлов не успел сообразить, что произошло, как уже у берега стоял плот, и красноармеец, хлюпая по глине кирзовыми сапогами, бежал к нему, крича на ходу:
— Скорее на плот. Майор велел переправить слона.
Плот медленно скользил по хмурой холодной воде, а на сырых неошкуренных бревнах стоял слон. Волны перекатывались через плот. Они как бы хотели снять слона и унести его отсюда. Но слон был устойчив и спокоен. Красноармейцы, работая шестами, опасливо косились на своего пассажира, стараясь поскорее пересечь реку и избавиться от него. Слон положил хобот на плечо Орлову.
— Где погонщик слона? — крикнул в темноту майор.
— Я, — отозвался Орлов.
— Фамилия?
— Орлов.
— Так вот, товарищ Орлов, надо помочь… пушки застряли. Он сможет? — майор кивнул на Максима.
— Не знаю, — ответил Орлов, — у него сбита нога…
— У всех сбиты ноги, — буркнул майор. — А между прочим, Дарий применял слонов в битве с Александром Великим.
— Этот слон не боевой и не рабочий. Он из цирка.
— Где я вам возьму рабочего слона! — рассердился майор. — Ну, что вы стоите, действуйте!
Орлов не торопился. Он осмотрел пушки, застрявшие в глине, потом перевел взгляд на слона и тихо сказал:
— Нужен канат.
Тут же появился канат. Его привязали к орудийному лафету. На другом конце сделали большую петлю. Ее накинули на грудь животному. И Орлов скомандовал:
— Максим, вперед!
Слон сделал шаг. Орудие вздрогнуло. Ожило. Нога слона скользнула по глине. Слон упал на колено. Он тут же встал и снова навалился на канат. Канат натянулся. Задрожал. Максим вытянул от напряжения хобот и слегка шевелил им, словно искал в воздухе опору, за которую можно было ухватиться.
— Максим, голубчик, вперед, вперед!
Эти слова звучали не как команда, а как просьба. Слон рванулся вперед. Тяжелое орудие вдруг подпрыгнуло и пошло, пошло. Слон ставил ногу в глину, проделывал в откосе ступеньку и снова делал рывок. Орудие медленно выползало на берег. Оно уже не ползло, а катилось за слоном.
Кто-то из бойцов крикнул:
— Молодец, слон!
— Еще три пушки, — сказал майор.
И слон, освободив из глиняного плена одно орудие, медленно брел к другому.
— Он ослабел в дороге, — объяснял Орлов майору. — И он голоден.
— Вы нам пушки вытащите, мы его накормим, — пообещал майор.
Через час все четыре орудия были на твердом грунте. Слон тяжело дышал. Он покрылся глиной, как панцирем, и стоял на берегу под холодными струями дождя.
Батарея уехала. Слона забыли покормить. Обещать обещали, но забыли. Рядом с Орловым появился молоденький лейтенант. Он был в мокрой гимнастерке и в мокрой пилотке, и его трясло от озноба.
— Извините, — тихо сказал он Орлову. — Нам крепко досталось. Три орудия погибли под танками. От всей батареи осталось одно орудие и пять бойцов. Вы помогите нам… У нас пушечка легкая — сорокопятка… Но бойцы совсем выбились из сил.
— Он тоже еле живой, — сказал Орлов про Максима.
В это время к ним подошел пожилой остроносый боец.
— Товарищ лейтенант, — сказал он неторопливо. — Прицельная труба у орудия сбита. Снарядов нет. Может быть, оставим… пушку?