— Пока моя, — ответил Сева, рассматривая его с любопытством.
— Все правильно. Квартира номер шестнадцать. Тогда вы — тот, который… Вы — Булочка? Меня вы не вспомните?
— Припоминаю. Чем могу быть полезен?
— Слушай, — сказал Леня, переходя на «ты» без указаний режиссуры, — у тебя керосин есть?
— Простите, не понял.
— Ну, мазут «Рубин», алжирское, «Солнцедар» — чем похмеляешься?
— Я не пью.
— Ну? Зря. А я вот запил… А лампа?
— Что — лампа?
— Лампа у тебя есть? Керосиновая. — Леня встал в позу и продекламировал: — Я иду, как керосиновая лампа на плечах… Ваших душ безлиственную осень мне нравится в потемках освещать. — Деланно икнув, он покосился на портрет.
— Это кто? Распутин?
— Извините, это Кьеркегор.
— Кагор не пью — церковное. Теперь не модно вешать на стены портреты. Только — иконы. Понял? Икона век, два, пять — и все казанская божья мама.
— Хотите боржома? Холодный. Проходите. У меня скромное жилье, но… прошу.
— Ладно. Я посижу. А это пока положи, чтобы я не кокнул. Большая ценность. Здесь в наволочке икона. Теперь все собирают иконы — и писатель Корзухин, и живописец Цицицелия. Все спохватились, все оценили и полюбили старину. И я достал. И обмыли. Знаешь, какой век?
— Я лично в иконах не понимаю. Не увлекаюсь.
— Не понимаешь? Все ты понимаешь Это — пятнадцатый век последнего столетия. Хочешь, продам?
— А может, это подделка?
— Чего? — Здесь юрист-артист изумился так искренне, что Сева поверил, что собеседник пьян, тем более что от него слегка припахивало.
— Это «Усекновение главы Иоанна Предтечи в Саровской пустыни». Подлинник. Школа…
— А как это Иоанн Предтеча попал в Саровскую пустынь? Саров на границе между Тамбовом и Нижним Новгородом.
— А говоришь — не понимаешь? Все ты понимаешь. Мою жену помнишь? Она о чем тебя просила?
— Простите. Я был у вас очень недолго. Встреча была мимолетной.
— Во! Уж и у тебя была с ней мимолетная встреча?
— Вы не поняли меня. Я приходил с предложением застраховать имущество. Вы тогда так поспешно ушли из дома… Припоминаете?
— Припоминаю. Я ушел, а ты остался — она такая. — Побойтесь бога, там была бабушка…
— Про эту ведьму — ни слова. Это она все мутит-крутит. У тебя крупорушка есть?
— Что есть?
— Крупорушка, говорю, есть? Мы через нее бабулю ф-ф-р-р-р… Порядок. Все равно она доведет дело до развода. А может, и пора? Может, я зря и тормозил?
— Совершенно верно, — равнодушно подтвердил Сева, протягивая стакан минеральной воды, — чем раньше, тем лучше. Ближе к истине. Любовь до гроба, это — гроб для любви. Вы верите в любовь с первой ночи?
— Но ты, полегче… Мимолетная встреча — это одно, а систематически — другое…
— Послушайте, — Сева закидывал удочку осторожно. — Вы же образованный человек. Вас пугает сам процесс развода? Формально это даже проще, чем регистрация… Никто не произносит карамельных речей, не надо ни колец, ни кандалов, главное — не расходоваться на гостей, на фату и другие глупости.
— Ну, все-таки… Жена! Подруга жизни!
— В наш век проблема — ордер на квартиру, а жены — россыпью, штучно и навалом вместе с квартирами.
— Но ты, очень… Я, собственно, зачем зашел? Адресок твой я у жены в сумке отыскал. А сегодня был рядом, купил эту — «Отсекновение главы Ивана от Предтечи» тысяча девятьсот второй век. Она в раме. Стекло. Не дай бог разобью. А мне еще предстоит, люди ждут. Куда я с ней? Будь другом, приюти иконку. Прошу. Я через денек зайду. Обмоем. Вот здесь положу. На тумбочку. О, простите, на сейф. Прямо так, в наволочке…
— Оставьте. Оставьте. Никуда не денется. Зайдите позже за своей усекновенной главой…
— Так что с женой? Две слезинки — конец нашей сказке? Она просила искать квартиру, собирается переезжать к бабусе.
— Это ты брось! Я теперь пьян. Зайду — обсудим…
…Лене казалось, что он блестяще сыграл свою роль. За порогом, утирая пот, он так и подумал: «Ловко я его… Познакомились мило. И непонятно, что к чему». А Сева вовсе не пришел в восторг. Он тоже думал — что к чему? «Чего это он ко мне завернул? Уж и пьян не так сильно — больше ломался. Понятно одно: давить надо на нее. Этот, похоже, мямля, а в той гейзер ревности и фонтан глупости».
Рассуждая о якобы удаче, Леня спешил по делам службы. Сева рассеянно разглядывал икону, не вынимая ее из наволочки, а нам самое время рассмотреть его жилье.
Глава шестая